Путь хаоса. Лев Долгих

метнул взгляд на своего товарища. Тот уже отступал, потирая грудь.

      – Гадство…

      Они бросили на меня угрожающие взгляды, но больше нападать не пытались – быстро скрылись в темноте переулка.

      Я повернулся к пареньку.

      – Ты в порядке?

      Тот торопливо кивнул.

      – Спасибо… Я не знал, что делать.

      Я провёл паренька до главных улиц, возвращаясь по тому же пути, по которому недавно гнался за механической птицей.

      Мы попрощались, и он быстро скрылся среди прохожих.

      Я уже собирался идти дальше, когда вдруг услышал за спиной хриплый голос:

      – Эй, воин…

      Голос звучал так, будто его обладатель годами не пил воды. Я обернулся и увидел мужчину в грязном плаще с глубоким капюшоном. Он сидел, прислонившись к стене, его спутанные чёрные волосы выбивались из-под капюшона, морщинистое лицо казалось измождённым, но главное – глаза. Яркие, безумные.

      И эта ухмылка, в которой переплелись весёлое безумие и что-то тревожное.

      – Ты ко мне? – спросил я, замедляя шаг.

      Бродяга покачал головой, и его улыбка стала ещё шире.

      – Не совсем. Нет. К тому, кем ты станешь.

      Я почувствовал, как внутри что-то неприятно сжалось.

      – Говори понятнее, – нахмурился я. – У меня нет времени на загадки.

      – Понятнее? – он внезапно захохотал, его плечи затряслись в судорожном смехе, но смех резко оборвался. – Ты ищешь ясность не там. Не среди этих… – он махнул рукой в сторону мастерских, и в его голосе прозвучало презрение, – ламп и шестерёнок.

      По спине пробежали мурашки.

      – Что тебе нужно? – спросил я, стараясь скрыть своё беспокойство.

      – Мне? Ничего, – бродяга наклонился вперёд, его глаза сверкнули в тени капюшона. – А вот тебе… тебе нужно на север. В Стальной дом.

      – Стальной дом? – непроизвольно вырвалось у меня, и в голове тут же всплыл образ Глена. – Ты знаешь, что там происходит?

      Бродяга захихикал, его грязные пальцы нервно теребили край плаща. Он встал и схватил меня за руку.

      – Война. Смерть. Истина. Твой друг уже там, да? – его лицо вдруг стало серьёзным. – Он мёртв. Или скоро будет. Они там долго не задерживаются.

      Я сжал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

      – Ты лжёшь. Глен – опытный боец.

      – Против Осквернённых? – голос бродяги внезапно стал хриплым и пронзительным. – Опыт? Ха! Никто не бывает готов! И помни – не только Осквернённые несут угрозу.

      Я отшатнулся. Он словно на мгновение утратил рассудок.

      Но уже через секунду сник, тяжело выдохнул и снова осел на землю, будто всё это было лишь всплеском безумия.

      – Но ты… – его голос стал тише, почти шёпотом. – Ты можешь выжить. Точнее… ты должен выжить.

      Его взгляд внезапно стал осмысленным, почти человечным.

      – У тебя много дел. Очень много.

      Бродяга больше ничего не сказал, только вновь хихикнул, словно его забавляло то, чего я ещё не понимал.

      Я не стал спрашивать дальше. В его словах было что-то странное, но в них