Странники. Андрей Круз

лишнее ляпнул. Надо выкручиваться.

      – Там забавно получилось. Они с анализами ошиблись, а я поначалу вообще ничего не знал ни про каких чужих. Так что месяц я там проработал. Правда, к концу месяца понял, что надо смываться, если не хочу жить там в клетке, и просто ждал удобного момента.

      Вроде нормальная версия… относительно.

      – Впервые слышу, чтобы с анализами ошибались.

      – Образцы перепутали, я так понял. Не мой проверили.

      – Понятно. И все же ищут они тебя зачем? Чужой и чужой, вас тут целый анклав. Что в тебе такого?

      – А что Пикетт говорит?

      – А что ты скажешь? – усмехнулся Мартенсен, ответив вопросом на вопрос.

      – Перед тем как сбежать, я связал и запер в его же доме одного федерального чиновника. Никаких телесных и прочих повреждений ему не нанес, уверен, что его через пару часов уже освободили.

      Надеюсь, что освободили. Некий дискомфорт от того, что я оставил связанным Липперса, я все же испытывал, надо сказать честно. Все думал о том, что я его вот так кинул, а в дом к нему вломилась какая-то тварь… хоть и бред, дом был заперт, и решетки на окнах, и Пикетту я письмо передал через своего механика, в котором описал бедственное положение федерального представителя.

      – Зачем?

      – Чтобы не поднял тревогу, понятно зачем. Да нет, – махнул я рукой, – не было там ничего серьезного настолько, чтобы за мной специально гоняться.

      – Ну да, там есть обвинение в незаконном лишении свободы. Но если это так, как ты сказал, то действительно ерунда, никто специально гоняться не станет. Так почему гоняются?

      Вообще-то много вопросов, можно вместо ответа вежливо послать, но посылать Мартенсена и говорящего сейчас через него Поплавски совсем не хочется. Поплавски там закон и отнесся ко мне очень по-человечески, прикрыв от преследователей из Южной Дакоты, где у меня с местными, с подачи тех самых федералов, к слову, случились непонятки, завершившиеся стрельбой. Да и сейчас он меня прикрывает по факту хотя бы тем, что передал информацию о том, что меня ищут.

      – Ты знаешь, зачем ловят чужих? – спросил я его.

      Мартенсен поморщился, затем кивнул все же:

      – Закрытая информация, но да, я знаю.

      – А у меня кровь какая-то аномальная, как и у моей жены. Поэтому меня сразу как чужого и не опознали на самом деле. И не опознали бы дальше, но так случилось, что Пикетт правду все же узнал.

      – И ты просто смылся?

      – Естественно. Я же искал жену, мне как бы плевать было на все остальное. А вот они уже отпускать меня не хотели.

      – Из-за аномальной крови?

      – Да. – Я решил во все подробности не вдаваться. – И меня совсем не привлекает перспектива стать подопытным кроликом для федералов. Ни меня, ни жену не привлекает.

      – В Вайоминге ты преступлений не совершал, по нашим законам тебя выдать очень трудно, но…

      – Федералы могут надавить?

      Мартенсен кивнул:

      – Могут.