Осве, житель воздуха. Кира Небесная

будто падающих на разные поверхности.

      – Ты это слышишь? – прошептал Лиам, его голос был напряженным. Он шел следом за Осве, его рука крепко сжимала веревку.

      – Слышу, – так же тихо ответила Осве. – Не знаю, что это. Похоже на… жизнь?

      Мысль была странной и пугающей. Жизнь в такой глубине, под основанием их мира?

      Чем ниже они спускались, тем заметнее становились изменения. Стены шахты перестали быть голым камнем. На них появились наросты – бледные, фосфоресцирующие грибы, испускающие слабое, призрачное зеленоватое свечение; толстые, похожие на корни лианы, слепо тянущиеся из трещин вниз; мох, мягкий и влажный на ощупь. Это была не та растительность, что цеплялась за скалы Аэтэльгарда, питаясь светом и воздухом. Эта флора принадлежала другому миру, миру тьмы и сырости.

      Внезапно пластина-ключ на поясе Осве вспыхнула особенно ярко, залив узкую тропу багровым светом. Детектор в ее руке забился, стрелка закрутилась на месте.

      – Что такое? – встревожился Лиам.

      – Не знаю… энергия… она изменилась, – Осве остановилась, пытаясь понять показания прибора. – Она стала… плотнее. И идет отовсюду сразу.

      Она посветила кристаллом вниз. В нескольких метрах под ними тропа обрывалась. Но тьма там была уже не абсолютной. Она словно подсвечивалась изнутри слабым, рассеянным белесым сиянием. И воздух там… он мерцал, колебался, как раскаленный над огнем.

      – Пелена… – прошептала Осве, вспомнив слова Каэлена. – «Под Пеленой…» Кажется, мы дошли.

      Они осторожно спустились к самому краю тропы. Перед ними была не пропасть, а нечто вроде завесы из колеблющегося света и тумана, скрывающего то, что за ней. Воздух здесь был тяжелым, давящим, дышать стало труднее. Странный шелест и щелчки теперь доносились отчетливее, казалось, они шли прямо из-за этой мерцающей завесы.

      – Это… барьер? – Лиам с опаской протянул руку к колеблющемуся свету, но тут же отдернул ее. – Он теплый. И… покалывает.

      – Это граница, – сказала Осве, чувствуя смесь страха и благоговения. – Граница между Аэтэльгардом и… тем, что под ним. Пластина ведет нас сквозь нее.

      Она сделала глубокий вдох, пытаясь наполнить легкие тяжелым, незнакомым воздухом. Проверила узел веревки на поясе. Конец, уходящий вверх, к Ядру, был уже почти не натянут – они спустились очень глубоко.

      – Отвязаться? – спросил Лиам, заметив ее взгляд. – Обратно по ней мы все равно уже не поднимемся.

      Осве кивнула. Цепляться за умирающий мир наверху больше не имело смысла. Дрожащими от волнения и усталости пальцами они отвязали веревку из небесного шелка, символ их связи с Аэтэльгардом. Теперь они были одни, на пороге неизвестности.

      – Я первая, – сказала Осве, крепче сжимая свето-кристалл и детектор. Она поднесла пластину-ключ к мерцающей завесе. Багровый свет артефакта смешался с белесым сиянием Пелены, создавая вихрь красок. Завеса в том месте, куда указывала пластина, заколебалась сильнее, стала прозрачнее, открывая…

      Не ясную