Понаехали. Карина Демина

ага… Лику вон подсовывает, стало быть, от меня избавиться решили.

      Баронесса поджала губы.

      – Думаете? – тихо спросила Аглая.

      – Почти уверена. Даже знаю, чего хотят. Чтобы я в монастырь ушла, когда Лилечки не станет…

      – Ей ведь лучше.

      – Лучше, – согласилась баронесса и зонт сложила. – И… намного лучше… это хорошо. Это просто чудесно! Но…

      – Но?

      – А если все закончится? Если опять станет хуже? Дурбин… я у него спрашивала. Невозможный человек! Особенно теперь… он должен понимать, что его долг – быть подле Лилечки, а он взял и едва не умер. Теперь мало на что годен… так вот, говорит, что пока полной стабилизации не произошло, а значит, процесс вполне возможно остановится. Если не хуже…

      – Не остановится.

      – Вы… уверены?

      – Да, – правда, Аглая понятия не имела, откуда вовсе взялась в ней эта вот нынешняя уверенность.

      – Хорошо… чудесно… – зонт вновь раскрылся.

      И закрылся.

      – Но все равно, она ведь девочка!

      – И что?

      – А ему нужен наследник! И матушка… теперь станет обхаживать. Все уже решила… от меня избавиться, сослать в монастырь, а ему Лику подсунуть. Как же, она моложе, она… красивая! Все молодые красивы, а я…

      На сей раз зонт схлопнулся с резким звуком.

      – Я не могу этого допустить!

      – Вы, возможно, слишком рано переживаете. Ваш муж, он…

      – Мужчина. Он прежде всего мужчина. А какой мужчина не откажется заменить старую надоевшую жену на новую? Молодую, красивую, здоровую…

      – Тот, который любит? – предположила Аглая робко.

      – Деточка, – баронесса посмотрела снисходительно. – Любовь – это сказка, которая позволяет надеяться…

      – На что?

      – На все. Не важно. Главное, что он рано или поздно согласится. Поймет. И я должна быть первой. Поэтому, умоляю, превратите его… в жабу, в оленя, в кого угодно!

      – Извините, – сила теперь ощущалась внутри клубком теплого солнца. – У меня вряд ли получится…

      – Я заплачу, – баронесса схватила Аглаю за руку. – Он богат! Вы не представляете, насколько он богат. И… и я готова! Сколько скажете! Назовите свою цену… что угодно, только… помогите!

      – Помогу, – Аглая коснулась лба баронессы, отпуская силу, которая уже устала ждать, когда же ей позволено будет творить. Правда, пока Аглая не понимала, что именно должна творить, но определенно не превращать.

      Барона.

      И баронессу тоже.

      И вообще она взрослая серьезная ведьма, а потому думать тоже должна по-взрослому.

      – Роди ему наследника, – сказала Аглая, подумав, что взрослым ведьмам нужно быть снисходительными. И мудрыми. И… и если баронесса родит, то проблема решится? Теоретически.

      Та лишь моргнула.

      А сила взяла и ушла внутрь её. Провалилась. И если так… то все правильно?

      Аглая очень на то надеялась.

      Вернувшись на свое место, она еще раз поглядела на барона, что-то втолковывавшего Норвуду. И убедившись, что ни в кого-то Козелкович превращаться