Сахаров. «Кефир надо греть». История любви, рассказанная Еленой Боннэр Юрию Росту. Юрий Рост

какую-то бумажку нужно срочно подписать Андрею. Я еду срочно к Андрею, а потом назад. И когда я подъезжаю к Андрею, вижу, что забыла кошелек. И я говорю водителю: давай назад, мне надо взять деньги. А он мне говорит: а вы к кому едете? Я говорю: так, к знакомому. Ну знаешь, барышня, так он меня назвал, какие странные у вас знакомые. Что вы, не можете у него взять трояк? Я говорю: я не могу. И вот я гоняю назад и туда, в три раза увеличивая сумму, везу Сахарову какую-то бумажку. И злюсь немного!

      Потом Сахаров стал меня завлекать.

      ЮР Сам момент, вот когда вы почувствовали интерес?

      ЕБ Сразу, быстро. Первый раз было – он стал мне показывать фотографии, которые у него были из альбома, снимал Переверзев, что ли, фамилия секретаря Курчатова. И вот там были две фотографии – Андрей с Курчатовым. Известные.

      ЮР Я знаю, в пальто.

      ЕБ Нет, он в костюме, Курчатов сидит, а он стоит такой весь из себя! Она в книжках во всех есть, эта фотография. И про Курчатова рассказывает мне. А я говорю – Андрей Дмитриевич, вы мне так не нравитесь на этой фотографии.

      ЮР У него чуб такой и широкие штаны?

      ЕБ Да, брюки коротковатые. Он говорит: а почему? Я говорю: ну, какой-то вы тут зазнайка. Ой, что вы, Люся, у меня давно все эти валентности заняты и никакого зазнайства теперь нету.

      ЮР Это он вам говорил где?

      ЕБ У него дома сидя.

      ЮР Вы сидите дома, там комната направо такая – диван, ковер?

      ЕБ Да, вот эта квартира очень интересна, она по-барски сделана. Кстати, я нарисую, надо же открыть это публике. Вот ты входишь. Тут такой большой холл, тут холл поменьше. Там холлов – сил нет. И во всю спальню большой такой балкон. Здесь опять холл перед кухней, большая кухня, два окна. В этой квартире – там 64 метра, как считали, жилой. А на самом деле все эти холлы, они колоссальны. Нормальный бы человек здесь сделал бы гостиную сразу и еще что-то. И сортир, и ванная с предбанниками – это просто дважды прелесть.

      ЮР А налево из второго вестибюля – комната Андрея.

      ЕБ Здесь стоял такой большой кожаный диван, и вот здесь стоял никакой не письменный стол, а какой-то вроде кухонного, весь шатался, и на нем стояла машинка. Без окна. У него стенка, которая выходила в кухню, там как окно наверху было стеклянное.

      ЮР Там вообще все были застекленные двери.

      ЕБ У них везде застекленные двери. Да. И вот Андрей тогда говорил, что вот теперь он другой и хороший.

      ЮР То есть не зазнайка? Он показывает вам фотографии, и просто вы сидите и разговариваете?

      ЕБ Давайте вернемся назад, до фотографии. Вот мы вышли – толпа евреев, смертную казнь отменили. После того как толпа рассосалась, мы идем в сторону ГУМа – Валерий Чалидзе, который нас там встречал, Андрюша и я. И из какого-то бокового переулочка выходит наш судья Смирнов с авоськой, и в авоське вино у него и коробки с елочными игрушками. А я ругала почем зря его до этого. И Валерий говорит: да нет, Люся, зря вы так ругаетесь, смотрите, нормальный человек, на елку идет. И мы расходимся все трое в разные стороны. Я говорю: я пешком пройдусь и немножко приду в себя, и пошлю Эдику в тюрьму в Ленинград телеграмму.

      А