Сахаров. «Кефир надо греть». История любви, рассказанная Еленой Боннэр Юрию Росту. Юрий Рост

были или вы свободны были в этот момент?

      ЕБ Я была в конце одного романа. С Ваней10 я рассталась давно, года за четыре до этого, правда, мы официально не разводились. Но отношения были, раз были дети. Он жил в Питере, мы расстались без мордобоев, и я никак не ограничивала Таню и Алешку11 в контактах с ним. И все эти годы так: то Ваня дачу где-то снимал, то ехал с Алешкой в Евпаторию, и на каникулы ребята ездили к нему, просто потому что они оба его любили, Ленинград любили, и какие-то дружки оставались. Ну, и бабушка, и дедушка там.

      ЮР Где вы жили здесь, у мамы?

      ЕБ Мы жили здесь в этой квартире все – Таня, Алеша, я и мама12. Вообще довольно долгая история. Мысль о переезде возникла, потому что Алеша заболел. У него маленького – еще пяти лет не было – был тяжелейший ревмокардит. Мы тогда чуть его не потеряли. И я решила, что надо менять климат, увозить мальчика из Ленинграда. Когда я переехала сюда, то мы еще не расставались. И Ваня нашу большую комнату в коммуналке, которую я перевела на его имя – был суд для перевода комнаты – на Москву поменял. И судья мне сказал: вы в своем уме, вы сознаете, что вы делаете? Он вас же жилплощади лишит.

      ЮР А где вы жили там?

      ЕБ На Фонтанке. В общем, у нас не получилось совместной жизни, как-то все больше и больше напряжение возникало, и мы расстались. Но я думаю, что для знакомства с Сахаровым не имело значения – свободна ли я от романов или нет. Я увидела Сахарова.

      ЮР Для вас не имело значения или для него?

      ЕБ Для меня – совершенно. Я увидела Сахарова на суде над Пименовым13. И мне не то что он не понравился, но сразу возникло состояние некоего отчуждения. Около суда нас было человек двадцать. Там был один жест с его стороны, который мне не понравился. Мы целый день стояли у суда. Я и еще кто-то пошли в гастроном, купили кефир, молоко и разные слойки.

      ЮР Суд где?

      ЕБ Суд в Калуге. Разложили все это на окне в коридоре суда и всем нашим говорили: идите и поешьте. И когда Сахаров спустился из зала суда, я то же самое сказала ему. И он так как-то буркнул, что я подумала: брезгует, что ли, нашим кефиром? Я же не знала, что кефир надо греть. И вот первое впечатление было именно такое, что – ну, конечно, академик. Хорошо, что он приехал на суд, но все-таки не наш он, из другого края. Понятно?

      ЮР Да.

      ЕБ Но у этой истории была еще предыстория. Суд был в октябре, а предыстория была в мае, между 1-м и 9-м мая я взяла отпуск и поехала в Ленинград с расчетом, что, может, на несколько дней в Ферапонтово съезжу с кем-нибудь. А в это время у Пименова были обыски, и Пименов передал мне свое письмо Сахарову с просьбой защиты. Я звоню Шиху.

      ЮР Шихановичу?14

      ЕБ Да. И говорю: у меня к тебе дело, давай встретимся. И мы встретились на лавочке у Динамо. И я ему говорю: вот, мне Револьт дал письмо, надо передать академику. Он мне говорит: ну, ты и передавай. Я говорю: да не пойду я ни к какому академику.

      ЮР Вы его не видели до этого и не представляли как он выглядит?

      ЕБ Нет, нет. Не пойду я

10

Семенов Иван Васильевич (1924–1993) – первый муж Е.Г. Боннэр, отец ее двоих детей.

11

Татьяна (р. 1950), Алексей (р. 1956) – дети Е.Г. Боннэр и И.В. Семенова.

12

Боннэр Руфь Григорьевна (1900–1987) – мать Е.Г. Боннэр; узница сталинских лагерей, весь срок заключения (1938–1946) находилась в Акмолинском лагере жен изменников Родины, он же «АЛЖИР» (Казахстан), реабилитирована в 1954 году.

13

Пименов Револьт Иванович (1931–1990) – математик, доктор физико-математических наук (1969), историк и литератор, подпольщик 1950-х, диссидент, автор «самиздата», политзаключенный, народный депутат РСФСР (1990).

14

Шиханович Юрий Александрович (1933–2011) – математик и педагог, кандидат педагогических наук (1966), участник правозащитного движения в СССР, один из редакторов «Хроники текущих событий», политзаключенный, в 1990-е годы – сотрудник Комитета Верховного Совета РСФСР по правам человека.