Бездна смотрит на тебя. Надежда Нелидова

как это: одни замки покупают заграницей, а другим, – элементарно, зарплату за полгода не платят. – Тяжело вздохнул. – Чем больше в стране людей бедных, необразованных, да что там, – невежд, одним словом, тем легче в такой стране править, вершить «свои» законы…, – спохватился. Глянул на часы. Настенные ходики вещали приближение вечера. – Вам же ехать! Вот остолоп старый! Простите, бога ради!

      – Что вы, Константин Григорьевич, – искренне засмеялась она, – всем бы молодым иметь такой ум и память!

      Старик хмыкнул, довольный, опустил глаза и задумчиво продолжал:

      – Так вот, я побывал на месте преступления, вынюхивая, что называется, каждые полшага, затем вывел алгоритм, составил схему. С самого начала смутила одна закономерность, вернее, не смутила, – я просто не мог в это поверить! Моя невероятная догадка шокировала, парализовала меня!

      – Что же было дальше?

      – Всё! Отстранили от следствия! На время, правда! Повезло ещё!

      – Закономерность, говорите? И кто? Кто это был?

      – Погодите! Я, «отстранённый» начал своё, собственное расследование! Ездил в сорокаградусный мороз по сёлам, опрашивал людей. Всё совпало! И это был, повторяю, – шок!

      Саломея застыла в ожидании.

      – Убийца – двенадцатилетняя девочка. Орудие преступления, – палка, в него вбит остриём наружу ржавый гвоздь длиной десять сантиметров, шириной, – семь миллиметров. Ходила эта девочка по сёлам. Жалели, – ребёнок, ведь! Кормили, одевали. Первыми её жертвами стали приёмные родители. Вначале мы решили – дело рук банды, промышлявшей в то время. Бандиты действовала после войны таким оригинальным образом. Поезд останавливался на полустанке, в небольших населённых пунктах, а «пассажиры» ходили по сёлам «за добычей», кого грабили, кого убивали.

      Девочка рассказала тогда о себе. Потерялась, мол. В те времена это было очень даже просто, многие отставали от поезда. Росла в детском доме, что находился в райцентре, – в двадцати километрах от села Куприно. Шла гулять, брала с собой палку с гвоздём и убивала. Вначале била тяжёлым предметом, любым, что был под рукой. Вы спросите: как это? В стужу, мороз, ребёнок проходит столько километров? Немыслимо! Потому и топталось следствие на месте!

      Саломея прикрыла глаза. В ушах зазвенел детский голосок:

      – … А когда тётя падала, не дышала, я её палкой, с гвоздиком!

      – Зачем ты это делала? Тебе не страшно было? – спрашивали сурово.

      – Страшно! Я хотела к маме! Почему она не приезжает за мной?!

      – Но ведь ты убивала чужих тебе женщин! За что?!

      – Я злилась на маму! – горько плакал ребёнок. – Все эти тёти сильно походили на неё!

      Саломея встрепенулась. Константин Григорьевич серьёзно и пристально смотрел ей в лицо.

      – Видения? Понимаю! Вы весьма восприимчивый человек!

      Удивилась в который раз прозорливости собеседника, не ответив, спросила:

      – А дальше? Что стало с девочкой?

      – Стыдно вспомнить!