Вокруг политехнического. Потомку о моей жизни. Михаил Самуилович Качан

большинстве заключенные не представляют для государства серьезной опасности (удивительно, не правда ли?! Зачем же их посадили?).

      Как пишут сейчас, широкая амнистия была нужна, чтобы быстро разгрузить лагеря, обременительные и поглощающие много средств, но я думаю, что основная причина всё же была в другом: новые вожди сознавали, что огромное число заключенных ни в чем серьёзном не провинились. Выпустив их из лагерей, власти получали молчаливое одобрение народа, надеявшегося на перемены.

      Итак, в результате амнистии половина из 2,5 миллионов советских зэков оказалась на свободе. При этом, вопреки расхожему мнению, подавляющее большинство амнистированных вовсе не были отпетыми уголовниками. Это были простые советские рабочие и крестьяне, попавшие под колеса послевоенного сталинского правосудия.

      Уголовный срок при Сталине можно было получить за опоздание на работу, за кражу трех колосков в умиравшей от голода деревне. Причём дети с 12 лет несли равную со взрослыми уголовную ответственность.

      Дома мы обсудили амнистию, порадовались, что многие невинно осужденные вернутся домой, ужаснулись тому, что выпустили огромное количество преступников и поняли, что соратники Сталина, пришедшие к власти, могут в любую минуту начать новые репрессии. Почему? Во-первых, не выпустили никого из политических и, во-вторых, освободили место в лагерях для новых политических.

      Мы подумали, что именно для них освобождают лагеря.

      «Дело врачей» прекращается, арестованных освобождают

      Я публикую окончание материала о «деле врачей» из архива Александра Яковлева:

      После смерти Сталина процесс над врачами (даже закрытый) был уже невозможен.

      Инициативу взял на себя Берия, который, став первым заместителем председателя Совета Министров СССР и министром внутренних дел, уже 13 марта приказал специально созданной следственной группе пересмотреть «дело врачей».

      Арестованным предложили изложить на бумаге претензии к следствию. Им дали понять, что новое руководство страны не сомневается в их невиновности и они должны помочь ему восстановить социалистическую законность. Все узники, ссылаясь на применение к ним физического и психологического насилия, отказались от прежних показаний, в которых обвиняли себя и своих коллег в тяжких преступлениях.

      Получив доказательства фальсификации «дела врачей» и его полной юридической несостоятельности, Берия 31 марта утвердил постановление о прекращении уголовного преследования всех проходивших по нему подследственных. На следующий день он секретной запиской проинформировал об этом Маленкова, возложив ответственность за инспирирование и фальсификацию «дела» на Рюмина, а также обвинив бывшего министра госбезопасности Игнатьева в том, что тот «не обеспечил должного контроля за следствием, шел на поводу у Рюмина…».

      Одновременно Берия «счел необходимым» «всех… арестованных