Три богатыря. Часть 5. Павел Вяч

чем ближе он был к дубам, тем сильнее голос бил по мозгам.

      – Что ж… – Муром оперся на булаву, готовясь к рывку, – Твоя взяла! Будет тебе жизнь!

      – Другое дело! – тут же обрадовался невидимка, и сила ветра как будто уменьшилась. – И кто же это будет? Твой слабовольный друг? Или огненный медведь? Или, быть может, ты сам?

      – О! – Богатырь недобро улыбнулся и, не обращая внимания на треснувшие губы, откинул щит в сторону. – Тебе понравится!

      – Назови имя! – Голос вновь сорвался на истошный визг. – Чья жизнь пойдёт в плату за проход?!

      – Твоя! – выдохнул Муром.

      И бросился вперёд.

      Глава 4

      Муром трезво оценивал свои шансы в сражении с засевшим на высоте невидимкой.

      Во-первых, он физически не мог дотянуться до него булавой. Во-вторых, неизвестно кто ещё скрывался на верхних ярусах сросшихся дубов. В-третьих, Муром знал, как уровнять шансы.

      Данг!

      От мощного удара булавой дуб треснул и брызнул во все стороны щепками.

      С одной стороны, Мурому было жаль убивать столетнее дерево, с другой – от него веяло Тьмой и ещё чем-то неприятным.

      Кранк!

      Мысли текли неспешно и даже вальяжно, но тело продолжало действовать – подшаг вправо, перекат, бросок вперёд – и булава встречается с очередным дубом.

      – Стой! Замри! Назад!

      В ушах звенело, и Муром больше ощущал впивающиеся в него слова, нежели их слышал. А ещё свист… Свист, от которого корёжило плоть и кровь, буквально пронизывал богатыря.

      Ноги наливались тяжестью, руки безвольно опускались, хотелось бросить всё, свернуться в клубочек и забиться под ближайшее корневище – лишь бы не слышать этот чёртов свист.

      Но Муром знал, что останавливаться нельзя.

      Дай он слабину, и этот свист, который он по ошибке принял за ветер, сначала сорвёт с богатыря кожу, а потом мясо, оставив после себя лишь горстку костей да белоснежный череп.

      Данг!

      Третий дуб осел после могучего удара Мурома, ветви переплетённых деревьев заходили ходуном, сверху посыпался какой-то мусор.

      До четвёртого дуба Илья добраться не успел.

      Из чащобы выплеснулась волна Тьмы и накрыла собой как дубы, так и поляну с Топтыгиным и привязанным к нему Алёшей.

      А вместе с Тьмой пришла кромешная Темнота.

      Муром по памяти махнул перед собой булавой, но, вместо того чтобы попасть по дереву, ударил пустоту.

      Его по инерции повело вперёд и влево, а за спиной раздался чей-то зловещий хохот. Который, впрочем, тут же сменился разбойничьим свистом.

      – Ах ты ж, – процедил Муром, вслепую отмахиваясь булавой от окруживших его теней. – Вот ты кто!

      На душе мгновенно полегчало. Ведь одно дело – сражаться неизвестно против кого, другое – против конкретного врага. И пусть всё, что знал про него Муром, было подчерпнуто из сказок и былин, проблема обрела конкретное воплощение.

      – Соловей-разбойник, – прогудел Муром, не слыша себя. – Зря ты, стервец, супротив богатырей выступил!

      И