Идущая в тумане. Мия Петрос

всегда вела себя так, словно я ей чужая, – возмутилась я. – Однажды я спросила, почему она меня не любит.

      – И что она ответила? – замерла бабушка.

      – Она сказала: «Довольствуйся тем, что у тебя вообще есть». Да разве можно нас вообще было считать семьей?

      – Не осуждай, судьба у нее так сложилась. Может, когда и расскажет…

      – Что именно?

      – Ты поела? Беги, одевайся, а то Лешка все кусты под окнами истоптал! – бабушка сделала вид, что не услышала меня.

      Я встала из-за стола и направилась в комнату. Надела футболку, джинсы и куртку, которые вытащила из чемодана. Затем достала из коробки кеды и обулась. Взглянув в зеркало, поняла, что выгляжу вполне прилично для дискотеки восьмидесятых.

      Я уже переключилась на вечеринку и быстро начала собираться. Села к трюмо, ну накраситься в стиле восьмидесятых не проблема. А вот волосы надо смочить пенкой, чтобы торчали, как копна.

      Через десять минут взглянула на себя в зеркало. Прикольный вид, конечно… Взяла сумку, сунула туда немного наличности, телефон и фонарик. Не знаю уж, как тут сейчас с освещением улиц, раньше было не очень…

      – Ба, я пошла, не жди, ложись!

      – Ты там поосторожнее… Если что, беги домой. И на пирс ночью не ходи! – заволновалась она.

      – Я до двенадцати вернусь! – попыталась ее успокоить. – Я же с Лешкой!

      Чмокнула ее в щеку, поспешила из квартиры, быстро сбегая по лестнице, и буквально влетела в Лешу.

      – Ну, хороша! – придержал он меня за плечи. – Идем, а то скоро начало! Должен быть ведущий с конкурсами, концерт местной группы, а потом танцы!

      На улице уже стемнело, и фонари освещали наш путь. Лешка шел рядом со мной, рассказывая о своих планах на вечер. Я слушала его, но мысли мои все еще возвращались к словам бабушки о матери. Что же между ними произошло? Почему мама стала такой холодной и отстраненной?

      Леша схватил меня за руку и увел по дорожке к ДК.

      А там уже собралась толпа, и, кажется, на открытой уличной сцене собирались выступать.

      – Я все перепутал: сначала концерт, а потом вечеринка! – хлопнул себя по лбу Леша. – Может, выпьем чего?

      – Я, наверное, только кофе, – поняла, что все еще клонит в сон.

      – Скучная ты, – не одобрил он, – стой здесь, щас принесу!

      Он оставил меня у лавочки под деревом, а сам ушел в сторону палаток с чем-то съестным.

      Пожала плечами и с интересом начала рассматривать одежду собирающейся молодежи. Взрослых, одетых кто во что горазд, тоже хватало.

      – И что это такая красавица и одна? – ко мне подвалил дяденька лет сорока, одетый, как бандит из девяностых. Малиновый пиджак, наглаженные брюки, лакированные туфли. Цепь с палец толщиной на шее… и пивной живот, на котором не застегивались пуговицы.

      И опять странный туман вокруг, который словно акцентировался на говорившем.

      – Я не одна… – почему-то стало неуютно, и я попятилась, собираясь юркнуть в толпу.

      Мужчина улыбался золотыми зубами, оставаясь в тени дерева, и не собирался идти за