Наперегонки с весной. Антон Кротов

оказалась в посёлке Елецкий, где мы покинули локомотив, а он отцепился от поезда и уехал в отстой – на длительное время. Ближайшей оказией на восток оставался пассажирский поезд Сейда – Лабытнанги, появляющийся здесь ровно раз в сутки.

      Пока же поезда не было, мы с Олегом пошли в посёлок. Сергей Болашенко, достаточно замёрзший, остался на вокзале разговаривать с местным пьяницей.

      Великий ветер, несущий мельчайшие снежинки и льдинки, в одну сторону подгонял нас, а в другую – мешал ходьбе, вселяя крупинки льда в лицо. Всё вокруг было засыпано снегом.

      Полярный Урал

      В магазине местная тётушка была осведомлена о состоянии переправы.

      – Перед Пасхой, числа 26-го апреля, отменили автобусы, – поведала она. Сейчас перейти уже нельзя: лёд отошёл от берега, там промоины, и если даже к одному берегу подойдёт лёд, то отойдёт от другого.

      Приобретя хлеб, лимон и яблочный компот, мы с Олегом вернулись на вокзал дожидаться поезда. Вскоре он появился. В задней кабине локомотива уже поджидали нас Нетужилов и Шулов! А мы-то думали: где наши жёлтые друзья? Оказалось, питерцы умудрились отстать от нас на целых шесть (!) часов, но потом догнали нас – благодаря нашим задержкам на Сивой Маске и на Елецкой. Удивившись на такую встречу и сообщив друг другу о наших путях, мы поехали в Лабытнанги.

      По дороге мы обнаружили, что железная дорога Сейда – Лабытнанги снабжена – о древность! – не электрическими светофорами, как всюду, а старинными семафорами с механическим приводом. Ещё оказалось, что на этом участке машинист получает право на занятие перегона при помощи жезла, который протягивает ему на станции железнодорожная тётка.

      И ещё оказалось, что некоторые мосты, по которым мы едем, – деревянные! Расстояние в 204 километра пассажирский поезд Сейда – Лабытнанги преодолевает за десять часов, двигаясь со средней скоростью всего 20 километров в час.

      (На первой в России железной дороге Петербург – Царское Село в 1838 году поезда ходили вдвое быстрее!)

      – А знаете, что мы в Салехард не попадём, – улыбнулся Нетужилов. – Оттепель! Зато вот что мы узнали: на тот берег ходит вертолёт, стоит двести тысяч. Двести тысяч – это хорошо, значит не каждый может заплатить, – намекнул он.

      Мы с интересом слушали.

      – О, давайте сделаем финишем Лабытнанги, – предложил Сергей Болашенко, изрядно замёрзший ещё на станции Сивая Маска. Он был одет не очень тепло. Но это можно было сделать лишь тогда, когда не менее 50% гонщиков из одиннадцати скопились бы в Лабытнанги и там на месте приняли бы такое решение. Но нас было всего пятеро, кворума не было, да к тому же мы остальные испытывали большой интерес к процессу переправы.