Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление. Юрий Швец

моря, тяжёлым и насыщенным ароматами сумерек. Слабый ветерок приносил его морские, лёгкие ароматы, разбавляя ими стойкий запах цветущего сада. Вследствие этого, в вечернем воздухе рождался восхитительный, пьянящий запах сумерек, как итог прошедшего дня, который растворял в себе дневные заботы и мысли, витавшие в голове совсем недавно. Этот запах умиротворял дух и помыслы, погашал тот негатив, который вносила продолжающаяся война и связанные с ней заботы и тревоги…

      Где-то в доме, он слышал громкий смех детей Гамилькара Барки и вспомнил события долгого дня. Гасдурбал припомнил, как сегодня, попав в дом, передал весточку, отправленную Гамилькаром Иоле и, тут же, отправился в Совет суффетов, выполнять данное ему задание… Детей, по всей видимости, там пытались разогнать по комнатам для сна. Но, они отпирались и громко смеялись, при этом… Гасдурбал вслушался в их голоса… Он пытался, при этом, вспомнить лицо своего отца, погибшего на холмах первого сражения с римлянами у Адиса. Гасдурбал напрягался, но не смог сделать этого… Время унесло его черты с ветром, который проносился все эти долгие годы его взросления без отца… От этого он стал молчаливым, как и мать… Он, смотрел, на соседских мальчишек, что росли в полных семьях и завидовал им… Им было кого ждать домой, было кому их защитить… Гасдурбал, всегда полагался только на себя, на свои силы, учась у жизни, правильно оценивать их и распределять… Но, память об отце всё равно жила и без его внешности… Он помнил его высокую, мощную фигуру… Помнил, как он поднимал его высоко – высоко, держа над собой, в самой высокой точке своих рук… Помнил, как у него от этого, захватывало дух… А, когда отец, подбрасывал его – своего сынишку над собой, у него замирал дух от невероятной высоты этого «полёта» и Гасдурбал отдал бы всё на свете, чтобы испытать это чувство заново… Но, это было всё, что помнил об отце Гасдурбал… Всё, что жило в его памяти… и эту память, он свято хранил… Отец ушёл с армией и больше не вернулся… Он помнил плач матери и других матерей, раздававшийся на их улице, где стоял их дом… Помнил возвращение армии в город… Помнил празднества в честь победы, проводимые в городе… Но, отца он больше не увидел и его образ, постепенно исчез из его детской памяти, оставив лишь те обрывки воспоминаний, которые он помнил и прокручивал их в своём мозгу, чтобы не утратить то светлое чувство, которое они ему давали, как самое святое, что было в его жизни…

      Гасдурбал тяжело вздохнул… внезапно, свет маленькой лампы, появился на тропе, и стал приближаться к беседке, где сидел Гасдурбал… Он увидел две фигуры, идущие по тропе от дома… Обе фигуры были женскими… Это определялось длинными подолами платьев…

      – …Я оставила его на скамейке. Я это точно помню! Сейчас, мы всё найдём, Иола! Не волнуйся! Сама увидишь! – говорил бархатный, женский голос.

      – Это хорошо, что ты, не забыла этого! А, то бы, завтра, мне пришлось отправлять кого-нибудь за ним на рыночную