История Лоскутного Мира в изложении Бродяги. Александр Васильевич Бережной

отсидеться мне за спинами.

      Все выложились на полную, только хватило этого лишь на то, чтобы весы замерли в равновесии, и не известно ещё куда они качнутся, когда Проповедник закончит свою работу.

      Нужно бить.

      И я бью.

      Бога Сотворённого прямо в лицо.

      Я не вижу его глаз, но уверен: в них удивление.

      Я бы на его месте тоже удивился, если бы муравей, сломав мне нос, повалил меня на землю и начал наносить удары сверху, не разбирая: куда и как.

      Краем глаза замечаю Печать.

      Семипечатник, конечно же, не упустит предоставленную ему возможность и мало его волнует, что в эпицентре удара будет не один Бог Сотворённый.

      Атталин. 41 год после Падения Небес.

      – Люди – избраны Богами. – сказал однажды грязный.

      Сам ли он дошёл до этой мысли, подсказал ли ему её кто, шутил ли он, либо был серьёзен – этого теперь уже не узнать, как не узнать имени того человека, но слова его не сгинули подобной сказавшему их, а дали рождение крику, который через много лет заполнит глотки соткни тысяч:

      – Люди – избраны Богами!

      Так уж повелось, если одни избраны и обласканы, то другие обязательно должны быть прокляты и унижены. Обычно, те, кому отводится, роль тех самых проклятых и униженных, этой ролью не довольны. На этой почве возникает конфликт. Конфликт перестает в кровопролитную войну, которая местами очень напоминает обычную бойню.

      Исход же бойни определяется численным превосходством одной из сторон. Численность – это то, чего у грязных всегда было с избытком.

      Грязные делали то, чему их предков и их самих многие эпохи учили делать писавшие Легенду – они вырезали, жгли и грабили всех и вся. И чтобы умереть не обязательно было принадлежать к другому виду или расе – люди всегда могли найти отличие, которое позволило бы убить своего ближнего и заклеймить всех, имеющих эту черту, как предателей.

      Наверное, единственными, у кого действительно нашлось, что противопоставить армии обезумевших от безнаказанности фанатиков, оказались люди начала-и-конца под предводительством Мудреца.

      Остальные же либо бежали, либо умирали.

      Разве что гномы не бежали, а зарывались в свои горы ещё глубже, а там снега, экстремально низкие температуры, неприступность гор и бесконечные лабиринты тоннелей, заполненные хитроумными ловушками, очень быстро убедили людей в бесполезность мероприятия по выковыриванию подгорного народа из-под земли. И даже когда угроза схлынула не спешили бородачи покидать свои горы, поэтому даже спустя тысячелетия не часто встретишь гнома в людских селениях.

      То были первые года нового Мира, Мира, в котором не было тех, кто мог бы направить линию сюжета в иное русло, указать людям и не-людям иной путь, не залитый кровью, не наполненный страданиями.

      После Последней Битвы. 0 год после Падения Небес.

      Командующий.

      – Ну и кто там был? – уставились на меня все трое, но спросил один лишь Семипечатник.

      – Кентавр и орк. Совсем дети ещё. – ответил я. – У них письмо с передовой. Важное сказали.

      – Что