Двум смертям не бывать. Светлана Успенская

задорно кричала «fuck you!» и вся светилась от счастья – возможно, это и была ее месть, пусть и в лице безвестного портного, и своему пятому мужу, и мужской половине человечества в целом.

      Это был последний день службы Морозова в престижном ателье. После инцидента с американкой он решил, что лучше погибнет от голода, но никогда не станет обслуживать капризных стервоз с туго набитыми кошельками. Тратить свою жизнь на то, чтобы вечно пресмыкаться перед звёздами в призрачной надежде, что когда-нибудь и он сам станет богатым и знаменитым, он не хотел. И Костя ушел из ателье Великого Мастера, хотя тот лично упрашивал его остаться и даже предлагал повышение. Но Морозова больше не привлекал душный, наполненный миазмами человеческих пороков мир «от кутюр». «Готовое платье» – «прет-а-порте», или пусть даже массовый пошив, – эта стезя казалась теперь более привлекательной. Ведь он всегда мечтал шить платья, в которых могла бы красоваться его мама, а не капризная актриска из Голливуда.

      Работая в мастерской известного кутюрье, Костя твёрдо усвоил рецепт успеха: делать только то, что точно сможешь продать. Невостребованными вычурными моделями были завалены все склады ателье, а это, считай, прямой убыток для дела.

      Итак, что именно нужно делать, он знал, дело оставалось за малым: сделать и продать. Во время работы в ателье Морозов завязал кое-какие деловые знакомства. Это были банкиры средней руки, предприниматели без гроша в кармане, обуреваемые жаждой обогащения на ниве женской одежды. Один из таких предпринимателей и отыскал умирающий завод по производству колготок где-то в Северной Италии, знакомый банкир финансировал переоборудование завода по последнему слову техники, а он, Морозов, принялся разрабатывать модели и внедрять их в производство.

      После года ежедневной работы по двадцать часов в сутки переоборудованный завод выдал на-гора первую партию продукции. Вся партия бесплатно разошлась в Париже по салонам известных дизайнеров, а на глянцевых разворотах журналов «Офиссиэль», «Вог», «Харперс базар» красовались манекенщицы в тончайших чулках. Конечно, на стройных ножках девушек не было написано, что на них надеты чулки фирмы «Русский Мороз», но зато именно эта информация, набранная мелким шрифтом, занимала нижние части страниц.

      Это был первый невод, закинутый в надежде вытянуть золотую рыбку, и золотая рыбка не заставила себя ждать. Через два года производство полностью окупило себя. Затем на севере Италии была открыта еще одна фабрика по производству недорогого и качественного нижнего белья. Набираясь опыта, Морозов потихоньку становился не только известным кутюрье, но еще и удачливым бизнесменом. Однако подлинный взлет его коммерческого таланта осуществился именно в России.

      Константин никогда не забывал свою юношескую мечту одеть русских женщин, и прежде всего свою маму, в красивую одежду. Пришло время подумать о громадном рынке сбыта в Восточной Европе и о том, с каким пиететом