Со смертью заодно. Юлия Сергеевна Жаркова

подобное замкнутое поведение ей было совершенно не свойственно. Петр Силантьевич покосился на вход в дом, грозно свел брови, подхватил вожжи, пришпорил лошадок, экипаж споро понесся к воротам. Взглянув в ту же сторону, понимающе ухмыльнулся, нам на встречу соизволили выйти Марфа Михайловна с мужем. Станционный возница не переносил сестру отца на дух, впрочем, не он один.

      – Дмитрий, представь нам своих спутников! – не дав никому открыть рот, жеманно протянула тетушка, замерев на верхней ступеньке в тени колонны, подпирающей навес крыльца. Марк ловко спрятал старенький чемодан за спину. Екатерина Ивановна замерла, переводя заинтересованные взгляды с Марфы Михайловны на нашу компанию. Роза Павловна с тревогой смотрела на Веру.

      – Конечно, позвольте представить, моя невеста – Дарья Викторовна Моровецкая и ее брат – Марк Викторович Моровецкий.

      Вокруг нас воцарилось гробовое молчание, вдалеке у конюшни завыла собака, что-то громыхнуло, послышалась ругань. Конюх отчитываться помощника за то, что тот плохо запер денник. Екатерина Ивановна открыла было рот, собираясь что-то сказать, но не успела.

      – Моровецкие? Наследники графа Моровецкого? Дмитрий, ты всегда отличался скрытностью, стоило бы предупредить! Такие знатные гости! – язвительно протянула Марфа Михайловна, она близоруко сощурилась, разглядывая недорогое платье Дарьи и угол потертого чемодана, выглядывающий из-за ног Марка.

      Щеки Дарьи побледнели, но она нашла в себе силы промолчать. Екатерина Ивановна лишь тяжело вздохнула, она мигом сложила два и два, даром что сплетни она собирать обожала, а значит, была в курсе и бед семьи моей невесты. Она выплеснуть руками и спустилась по лестнице, подошла к нам, громко причитая и вознося благодарности небесам, кинулась меня обнимать.

      – Димочка, дорогой, я так счастлива за тебя! Что же ты действительно не сообщил! Вот любишь ты устраивать сюрпризы! Дарья, Марк, добро пожаловать в семью! Боже, счастье-то какое! Нужно как можно скорее порадовать Марию! Идемте, Роза, представляешь, мне сегодня снились стая синиц и болото, а я-то все думала, к чему бы это! А нам предстоит такое радостное событие! Ох, Марфа, ну у тебя и язык – по меньше яда, прикусишь – отравишься, мигрени замучают.

      Дарья закусила губу, чтобы не рассмеяться, непосредственность тети частенько выходила за рамки, вводя неподготовленных людей в ступор. Еникей Тиниевич подошел ближе, дождавшись, когда нас выпустят из объятий, и крепко пожал мне и Марку руку.

      – Поздравляю, Дмитрий! Марк! Дарья! – голос его звучал глухо, лицо же, несмотря на слова, оставалось серьезным и печальным.

      Роза Павловна подошла к Вере, что-то спросила и, обняв за плечи, повела в дом. Дарья, заметив это, вопросительно взглянула на меня, я пожал плечами. Марфа Васильевна с кислой миной сухо произнесла полагающиеся такому случаю ничего не значащие фразы и вместе с мужем вернулись в дом. Я серьезно взглянул на управляющего, он поспешно развернулся, прихватил стоявшие на дорожке большой