Большая книга невольных воспоминаний. Дарья Ефимова

One Morning, Laugharne, A Child’s Christmas In Wales, The Crumbs of One Man’s Year, Under Milk Wood

      Запретная любовь (Джон Мэйбери, 2008) и музыка к фильму Анджело Бадаламенти

      Ундина (Нил Джордан, 2009)

      Дамы в лиловом (Чарльз Дэнс, 2004)

      Sigur Rós – музыка, видео к Varúð, документальный фильм Heima

      Jónsi & Alex – альбомы Riceboy Sleeps; Rain Down My Favourite Songs; книга Riceboy Sleeps Picture Book

      Rag Foundation – Mynd i Rymni

      Fern Hill – Dawns O Gwmpas; Llatai; Fi Wela

      Karen Dalton – Katie Cruel

      Офорты Нормана Экройда

      Книжные иллюстрации Йона Бауэра

      Фотоиллюстрации к Across Iceland, W. Bisiker, 1902

      Фотографии Полесья 1930-х

      Британское побережье зимой

      Интерьеры коттеджа Furlongs в Сассексе, где жила художница Пегги Энгус

      Ландшафты Исландии и Новой Шотландии

      Фотографии Туве Янссон у ее дома на острове Хару в Финляндии

      Ароматическое масло черной смородины

      Растворимый кофе тусклым зимним утром

      Запах мокрой древесины

      Щепки на снегу

      ***

      Мое детство прошло на берегу моря, которого никогда не было.

      Моя любовь к морю началась с лужицы талого снега у желтой деревенской калитки. Ручьи этого талого снега впадают в устье моря, омывающего полуостров Гоуэр, омывающего мой дом на улице Кирова. Небо низко, и даже сам воздух серый, но солнце проглядывает сквозь рваные облака и бликует в талой воде.

      Морем мне служит заснеженное поле, испещренное бороздами. Вместо чаек над ним летают вороны. Вместо ракушек я собираю намокшие щепки. Для навигации я беру не компас, а старую палку для подвязывания помидоров в теплице. У меня нет лодки, но будь она у меня, она была бы из дерева с облупившейся голубой краской.

      Я думала, что выросла в девяностых, но на поверку девяностые оказались сороковыми. Я узнала это по растянутым синим свитерам, по резиновым сапогам, в которых выходят за дровами, по занавескам из белого тюля, по эмалированной посуде с черными выбоинами, по жестяным банкам для кофе и сахара.

      Мне бы узнать прогноз погоды для отправляющихся в открытое море, какие обычно передают по радио на Британских островах, но в моем распоряжении есть только Дилан Томас. Он может предсказать погоду лишь на вчера, и каждый раз его прогнозы повторяются вплоть до буквы: «…the sea was lying down still and green as grass after a night of tar-black howling and rolling.»

      Мне нравится мой день рождения тем, что назавтра февраль. Этот месяц уносит меня ручьями к валлийскому побережью. Я стекаю по морскому дну, оголенному отливом, по направлению к всегда туманным крейсерам на горизонте. Февраль – это прибрежные коттеджи Суонси, Фишгарда и Ньюки с розовыми и голубыми фасадами, со стылыми комнатами, из окон которых виден мол.

      Но, кажется, начинается прилив. Пора домой. Я прошлепаю в своих желтых резиновых сапогах по самой кромке зимы и занесу в свой бортовой журнал:

      «Дневник погоды, 21 февраля 1996 года. Среднесуточная температура -2º С. После относительно теплой ночи наблюдался легкий туман. Днем облачно. Осадков не прогнозировалось, но ближе к вечеру начался мокрый снег. Небольшой гололед. Ветер