Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…. Александр Подольский

и я знаю, кто это.

      Доктор нахмурился.

      – Вам нужна помощь? Не врача, а джентльмена.

      Сыщик испытующе посмотрел на Бота и сурово спросил:

      – Почему Иван Петрович хотел вас выгнать?

      Англичанин вздохнул, но ответил без колебаний:

      – Он узнал, что в Англии я был лишен докторского патента из-за пагубного пристрастия к опиуму. Однажды, находясь под влиянием этого зелья, я совершил непростительную ошибку, в результате которой умер мой пациент. Мне запретили заниматься врачебной практикой. Тогда я вылечился от опиумной зависимости и отправился в другие страны, где никто моего патента не спрашивал.

      – Наверное, в романе Стивенсона описано что-то подобное… – пробормотал Платон.

      – Не читал, – откликнулся Бот и повторил свой вопрос: – Я могу быть вам полезен?

      – Можете! – подтвердил Платон. – Во-первых, сообщите всем, что я неловко упал и пробуду в беспамятстве несколько дней. Во-вторых, отправьте две срочных телеграммы. И в-третьих, ответьте еще на один вопрос.

      Расположившиеся в гостиной наследники мрачно взирали на сыскного надзирателя, который, вопреки прогнозам доктора, оказался жив-здоров и, похоже, намеревался сообщить им что-то неприятное. Бодрыми и невозмутимыми выглядели только Сомов, Чижов и Бот.

      Платон взглянул на часы и объявил:

      – Хотя до окончания установленного срока осталось четыре часа, я готов назвать имя убийцы Ивана Петровича Литке.

      – Это было убийство? – ахнул Андрей Петрович.

      – Назовите убийцу! – потребовала вдова.

      – Зачем его кому-то было убивать? – взвизгнул Бобриков.

      – У каждого из вас имелся свой повод, – ответил на последний вопрос Платон.

      – Кто убийца?! – рявкнул Сергей. – Доктор?

      – Нет, – возразил сыщик. – Господин Чижов.

      Все как один уставились на нотариуса. Тот сперва побледнел, потом побагровел.

      – Что вы себе позволяете?! – прохрипел он. – Я полицмейстеру жаловаться стану!

      – Ваше право, – невозмутимо ответил Платон. – Но не забудьте указать в жалобе, что напали на сыскного надзирателя.

      – Вы же вроде сами упали? – нотариус заметно снизил тон.

      – Нет, меня ударили по голове слева со спины. Нападавший – левша.

      Чижов достал записную книжку с карандашом и уверено написал правой рукой: «Все ложь!» Платона эта демонстрация не смутила:

      – Хоть вы и пишете правой рукой, остальное делаете левой. Я наблюдал за вами, когда вы давеча кофе готовили. Вы и спичку левой рукой поджигали, и кофе разливали, и чашку подавали. Кстати, о кофе. Доктор Бот говорил, что вы жаловались на бессонницу. А кто же с бессонницей на ночь кофе пьет?

      – При чем тут бессонница? – взвился нотариус.

      – При том, что вам от нее выдали снадобье с экстрактом красавки, являющееся в больших дозах верным ядом, – спокойно объяснил Платон. – Уверен, что в вашей комнате найдется пустая склянка.

      – Только не говорите, что лекарство закончилось, – вставил