Неохазарус. Мурат Юсупов

кого посвежее.

      Медсестра Маша кхыкала, держась за живот. Марат же не мог смеяться, из за боли в ране и к тому же ему стало жалко того парня. Он представил, какого масштаба трагедия постигла этого человека. – Сопьется, как пить дать сопьется. – думал Марат.  На следующий день Виталик услышал по телеви-зору про демобилизовавшегося солдата, который на блокпосту ранил омо-новца и, завладев оружием, скрылся, и затем, как ни в чем не бывало, пере-сказал Марату, которыйсразу  потемнел грозовой тучей догадки.

      – Извини, наверное зря я рассказал? – оправдывался Виталик.

      – Все нормально, все хорошо… – твердил Марат смущенно, словно его близкого уличили в чем-то предосудительном и сообщили  по секрету, чтобы он на него повлиял. – Имя не говорили? Не Расул случайно? – спросил он.

      – Нет – солгал Виталик, понимая, что Марату будет тяжело узнать, что это был Расул.

      «А может не он, может кто другой… А где же тогда Расул?» – думал Ма-рат, пожимая плечами.

      – Не знаю, смотри сам… – развел руки Виталик.

      Еще через неделю, благодаря отцу Виталика, офицеру ФСБ, его и Вита-лика раньше времени решили перевести в Москву, в центральный военный госпиталь МО.

      «Скорее бы уж точку поставить…» – думал Марат о предстоящей опера-ции, как о чем-то уже неизбежном.

      Перед отъездом Марат вспоминал маму, Касима, и как он, в прямом смысле, спас Касима. Он все помнил, как вчера.

      После сырости и духоты затяжного одеяла циклона выглянуло долго-жданное, как будто свежевыкрашенное, солнце и сразу подсушило, стало жарко но не душно, видимая из дома река какое то время парила, а на траве, возле дома, словно дожидаясь милиции, мирно спал пьяница. Соскучившись за несколько дней по яркому небосводу, Марат пил и не мог напиться чисто-го, чистого и на его счастье совсем не хлорированного,голубого неба. Вгля-дываясь в высь, он как и много раз раньше увидел самолет, тянущий за собой белую нить следа и в очередной раз представил его разрывающее гулом не-видимое приближение и не дай Бог крушение, а его то он и боялся и от чего то всей душой желал, совершенно не представляя ничего, а если и представ-ляя то как то по киношному, прямо на его улице как Итальянцы в России или совсем не страшно въехавшим в стену дома, но главное чтобы никто не по-страдал, а пилот и пассажиры совсем, отделались легкими ушибами. Марат глядел в распахнутое на втором этаж коридорное окно, словно еще раз захо-тел зарядится воздухом и простором, открывающимся из него, и забыть на время о темных узких коридорах и высоких потолках их квартиры, гудящей на весь дом, прорванной в подвале, трубе отопления и костях щенков, съе-денных бродягами на пустыре, и мамином ночном храпе, который раздража-ет Касима. В комнате Марата от синевы неба и от его ионизированного све-чения оставалось лишь пару солнечных полосок, и те были сиротливо блед-ны и узки шириной сантиметров пять-шесть и длиной в четверть комнаты. Дома Марату хронически