Измена. Тройная боль. Аглая Алая

«Белоснежку и семь гномов».

      И я помню, как я всегда ненавидела злую мачеху, завидовавшую Белоснежке и пославшую её на верную смерть.

      Во всех детских сказках всегда были злые мачехи – злобные колдуньи. А матушки – добрые и заботливые.

      И вот теперь мне кажется, что я попала в вывернутый наизнанку мир… В злую сказку для взрослых…

      – Пойдём ко мне, лапонька, – берёт меня за руку папа.

      Такой сильный. Такой добрый.

      – У меня как раз есть новый сорт чая – клиент из Китая на днях привёз. А что это у тебя? – нащупывает он у меня в руках коробочку. Которую я всё ещё судорожно сжимаю пальцами.

      – Да так, ничего особенно, подарок, – заливаюсь я краской.

      Но ведь мой папа знает меня лучше, чем кого бы то ни было!

      – Подожди, это то, о чём я думаю? – очень серьёзно спрашивает он меня, когда мы оказываемся наедине у него в кабинете.

      – Ты о чём? – всё ещё пытаюсь я прикинуться дурочкой, хотя какая из меня актриса: я ведь сама взяла эту идею с бархатной коробочкой у мамы!

      Мамы!

      Это она рассказывала мне, что когда она забеременела, то упаковала тест в такую же коробочку и положила её на стол перед завтраком моему папе.

      И вот именно сейчас я сжимаю в руках этот самый подарок.

      К тому же я пришла чуть ли не в первый раз за всё время на работу к Захару. Чтобы сложить два и два не надо быть Шерлоком Холмсом.

      – Ульяша, скажи, это правда?! Я скоро стану дедушкой?! – так радуется мой папочка, что я не могу соврать ему.

      Он ведь старше маму почти на двадцать лет, и он уже давно намекал мне на внуков!

      Это только мама не перестаёт повторять, что не собирается становиться бабушкой в свои тридцать восемь лет, но ведь и она родила меня в девятнадцать!

      И вот я теперь повторяю её путь… И даже решила преподнести эту новость завёрнутой в бархатную коробочку, как и когда-то моя мама – папе.

      Только я выбрала нет тот день. Или не то время.

      И я всё ещё раздумываю, как же всё это можно отмотать назад. Ведь ничего ведь не доказано, правда? Значит, ничего и не было?

      И тут понимаю, что мой папочка всё ещё ждёт от меня ответа. Седой и румяный, как сосредоточенный Санта Клаус. Мой любимый папа…

      И у меня сердце начинает ныть и болеть ещё и от того, что он вообще ничего не подозревает…

      – Да, папа, это пока секрет, не говори никому, – отвечаю я. – Но я очень надеюсь, что у тебя скоро появится внук, или внучка…

      – Доченька моя, – порывисто обнимет меня папа. – Это самая лучшая новость за сегодня! Я так рад! Но хорошо, никому ни слова! Даже не беспокойся об этом. Мама тоже пока ничего не знает? – ничего не подозревая спрашивает он, и меня его слова режут, словно ножом по сердцу.

      Мы всегда были с папой намного ближе, чем с матерью, но я никогда и подумать не могла, что между мной и мамой может разверзнуться такая пропасть…

      Просто непреодолимая…

      Но возможно, это всё неправда, поэтому я улыбаюсь с усилием в ответ:

      – Никто не знает, папа. Ты первый. Ты сам увидишь, когда всем будет уже известно.

      – Ну вот и отлично, Ульяша, –