Пошел купаться Уверлей. Сергей Высоцкий

Это так неожиданно. У нас никогда ничего не пропадало.

      – А кроме вас кто еще заходит в архив?

      – Никто. – Она задумалась. – Может быть, Фаина? Это женщина, которая иногда меня подменяет. Очень редко. Да, но ключ-то от архива всегда со мной.

      – А начальник Управления? – полковник покосился на лежащую перед ним бумажку. – Шаляпин?

      Матильда слегка порозовела.

      – Он в такие дела не вникает.

      – Куда же делось содержимое папки? Кому понадобились эти бумажки? Мы, конечно, проверим все пальчики в архиве…

      – Иногда приходят сотрудники за справками о стаже, – сказала Матильда, – но в архив захожу только я. Потом снимаю копии, печатаю справки.

      – А в этой папке… В личном деле Бубнова, какие могли быть документы?

      – Не знаю. Как и у всех… Копии характеристик, благодарности, приказы о переводе на новые должности. Вы же понимаете… У вас, наверное, так же?

      – Кому-то все это понадобилось, – задумчиво произнес полковник. – И неожиданно спросил: – А вы давно в этой конторе… в этом Управлении служите?

      – Два года.

      – Приличный срок, приличный. Можно во всем разобраться. – Ушан задумчиво смотрел на Матильду. – Автобиографии, наверное, в делах тоже есть?

      – Наверное. Но меня про них никто не спрашивал.

      Ушан перевел взгляд на притихшего Филина и опять поинтересовался бывшим жильцом сорок первой квартиры:

      – А Бубнов разве никакие справки у вас не просил?

      Вопрос этот вогнал Матильду в ступор. До сих пор она старалась не смотреть в сторону Филина, а теперь уставилась на него. Словно просила помощи.

      – Вы не расслышали вопрос или не поняли меня?

      Матильда молчала.

      – Ну же, ну! Разродитесь, наконец, милая девушка.

      Филин ревниво отметил, что на этот раз секретарша не рассердилась на «милую девушку». «Красивые девушки хорошо знают разницу между полковниками и старшими лейтенантами», – подумал он.

      Матильда опустила голову на руки.

      Филин подумал: сейчас она заплачет. Не заплачет, а зарыдает. Но девушка тут же подняла голову и в упор уставилась на Ушана. Глаза у нее были сухие и не казались уже Евгению такими черными, как раньше. А губы были так крепко сжаты, что превратились в тонкую линию.

      – Никогда Бубнов не просил у меня папку с личным делом. Ни-ко-гда! Все это ерунда! Чей-то навет. И вы ничего не докажете. А мои «пальчики» вы можете найти где угодно! Я же там работаю. Вот и все, что я могу сказать! Все!

      – Ну-ну! – сказал полковник. – Кофейку не хотите?

      – Не хочу… – Она вдруг презрительно усмехнулась. – Была не была! Теперь уже все равно! Брал Бубнов свое личное дело! Упрашивал, чтобы я показала. Говорил, что позабыл что-то. Только посмотрит и вернет. Очень просил, – сказала Матильда и заплакала.

      – А кофейку, значит, не хотите? – Матильда замотала головой.

      – Ну что же. Успокоитесь, позвоните по этому телефону. – Ушан протянул ей бумажку с номером. Филин успел