Опасная пара для темной. Дарья Вознесенская

пальцы, безвольные еще мгновение назад, сжимают мою шею.

      Твердая грудь вдавливалась в мою, мягкую. Темные, почти черные глаза смотрят одновременно зло и беспомощно сквозь пелену боли. Зло потому, наверное, что заставили очнуться от тяжелого забытья.

      А беспомощно – явно ведь не соображает ничего…

      Стараясь не делать резких движений, я осторожно накрываю своей рукой его и пытаюсь отвести от горла, шепча:

      – Я помочь пытаюсь. С раной.

      Угу. И в ответ на это меня целуют.

      Инстинкты

      Телесно мы недалеко ушли от оборотней и прочих животных.

      Тело хоть оборотня, хоть человека, хоть мага будет пытаться выжить при любых обстоятельствах. На голых инстинктах, побороть которые могут разве что высокоморальные ценности. Поесть и размножиться – тот же уровень инстинктов. Основной. А ценности из-за ранений сейчас явно не в приоритете. Потому совсем не светлый пресветлый поначалу пытался выжить, приняв меня за врага. И на горле лапищи сомкнул.

      Сейчас же…

      Ну, скажем так, точно не сожрать.

      Не знаю, что ему померещилось, и где он оказался мысленно в своей черноволосой и кудрявой голове, но его… хм, твердое намерение размножаться – именно со мной, именно сейчас – вызвали у меня ответное желание.

      Добавить ему пару шишек!

      …горячие губы находят мои безошибочно, целуют жестко, уверенно, несмотря на сопротивление. Горячее, пропитанное алкоголем дыхание опаляет мое горло, но мне почему-то не противно. Пальцы, которые живут своей жизнью, уже не душат, скользят вниз, в намерении добраться до чего-то более интересного, чем жесткий воротник и сотня мелких пуговичек. Тело тяжелеет, вжимает мое в землю…

      Я резко бью ладонями в широкую грудь, выворачиваюсь, одним движением перекатываю инквизитора на спину и седлаю его. Чтобы придавить хоть как-то. И встряхиваю за плечи:

      – Я. Хочу. Помочь!

      А потом еще парочкой заклинаний припечатываю на всякий случай. Чтобы перестал дергаться.

      Не знаю, что помогает. Резкие движения, заклинания или общая его слабость – но мужчина снова теряет сознание.

      А я решаю не терять времени.

      Оглаживаю руками бок… В смысле даю магии вдоволь напитать целительной прохладой и успокаивающей тьмой ткани и мышцы. А потом закрываю глаза. И позволяю себе заглянуть в Запределье. Ненадолго. Недалеко – на полшажка. Но без этого не притянуть ни голубых льдинок, ни черных сгустков, что будут высасывать жизнь и светлую силу.

      Им по рождению положено.

      Запределье – плата нашего мира. За магию. Может созданное случайно из излишек сырой силы, магических ошибок и экспериментов, потоков, впитавшихся в землю и растворившихся в воздухе. Ничто не исчезало бесследно.

      А может наоборот, оно существовало всегда. Просто не сразу обнаружилось.

      В любом случае, Запределье было омутом, в котором пропадали любые магические искры. Могла и жизнь. И его тварями владели все те же инстинкты: выжить, размножиться. Сожрать побольше чужой