.

Не нравится он кому-то, хотят нас крепко поссорить, ну да ладно. Есть мнение – обеспечение безопасности визита поручить именно вам. Всю имеющуюся информацию получите позже, хотя её пока, как говорится, ноль целых хрен десятых.

      – То есть террориста надо попытаться для начала вычислить.

      – Вот именно. Вы же аналитик, вам и карты в руки. Понимаю, выше головы не прыгнешь, но…

      – Но придется. И исполнитель, как я понимаю, не советский гражданин.

      – Естественно. Правда, вроде бы славянин, но и это под вопросом. Хотя в принципе это мало что меняет. У террористов нет национальности. А наши ещё вообще младенцы, только-только начинают.

      – И тут же, как правило, оказываются у нас, не успев ничего сделать, – спокойно возразил полковник.

      – Сглазишь – успеют, – сделал попытку мрачно пошутить генерал. – Вот тогда набегаемся.

      – Это вряд ли. Со своими-то всегда легче разобраться. А ведь американский террорист совсем не похож на своих «коллег» из других стран. Это обычно одиночка, который желает отыграться на лидере страны или на каком-либо другом высокопоставленном лице за свои личные жизненные неудачи или попытаться таким путем добиться известности. И даже если у этого террориста есть политические мотивы, то они, как правило, касаются не серьезных политических проблем, а опять же личных, мелких политических симпатий-антипатий. Его действия уверены и трудно предсказуемы… Но это я, похоже, лекцию начал читать.

      – Давай-давай. Тебе для разминки, а мне интересно. И что же американцы?

      – А то, что американский террорист обычно страдает психическими отклонениями, которые проявляются внезапной агрессией. По данным Секретной службы, только в Вашингтоне таких – тысячи. Например, Хинкли, который стрелял в Рейгана в 1981 году.

      – Черт, опять в Рейгана! Ладно, про историю терроризма мы как-нибудь продолжим в более спокойной обстановке. А сейчас…

      – Вычислить и найти «гастролера».

      – Вот именно. Я тебя по-человечески прошу, не приказываю – найди этого подонка. Вычисли. Мог бы и приказать, да сам понимаю – бессмысленно. Так что если боишься…

      Полковник чуть вскинул голову, и это незаметное движение сказало его начальнику все.

      – Ну, извини, ну, неудачно выразился. Так как?

      – Раз надо, значит надо, – пожал плечами полковник.

      Он подумал немного, потом поднялся и щелкнул каблуками:

      – Разрешите выполнять?

      – Сделай милость, – как-то нехарактерно для него, по-стариковски вздохнул генерал, который в это утро в свои неполные шестьдесят лет выглядел на все семьдесят. – Мы с тобой понимаем, во что ввязываемся, а там, наверху, разбираться не будут. Либо голова в кустах, либо грудь в крестах.

      – Мне как-то ближе «со щитом или на щите», – улыбнулся полковник и вышел из кабинета.

      Генерал проводил его внимательным взглядом и снова принялся за изучение бумаг, от которых оторвался на момент