Ускользающий мир. Марина Владимировна Ефиминюк

ранения.

      – Женя, ты чего его ножом пырнула, защищаясь?! Так он тебя того?! – вскричала та в ужасе.

      – Господи, да нет же! Он лежал уже раненый! Я выскочила от страха в подъезд…

      – Соколовская, ты полицию вызывала? – строго уточнила подруга, перебивая мой лепет.

      – Да! Но ты представляешь, мы в комнату заходим, а там как будто мы с этим… – Я подавилась дымом и закашлялась. – Веселились всю ночь! – Голос мой зазвенел от слез. – Тань, мне так страшно! Он появился ниоткуда и сейчас помрет в моей квартире, что я в суде говорить буду?! Что мама с папой подумают?!

      – Слушай, Жень, ты чего, его серьезно ранила?

      Похоже, достучаться до сознания Татьяны оказалось делом таким же нереальным, как ходить по высоковольтным проводам в сорока метрах от земли. Наш разговор походил на беседу глухонемого со слепым.

      – Ты где сейчас? – снова спросила она.

      – В подъезде сижу, его закрыла. Одного.

      – В квартиру без меня не суйся! Еду! – заявила та.

      – И аптечку прихвати! – крикнула я в трубку, откуда уже раздавались короткие гудки.

      Огонек истлевшей сигареты обжег пальцы. Выбросив окурок, я прикурила снова. Подруга появилась минут через сорок, когда в подъезде уже вовсю весело гудел лифт, выпроваживая жильцов дома на работу. Высокая, стройная, с модной стрижкой и в беспечно короткой юбке, моя подруга мало походила на спасительницу. По сравнению со мной, растрепанной и опухшей от слез, выглядела она свежей и ухоженной, только аккуратно замазанные тональным кремом синяки под глазами выдавали секрет о вчерашнем веселом девичнике. Знала бы я, чем он закончится, в жизни бы не потащилась в ночной клуб, а сидела дома с какой-нибудь книжечкой или на худой конец посмотрела бы индийский фильм по телевизору.

      – Господи, ты и накраситься успела! – буркнула я, прилизав нечесаные волосы рукой.

      Мое замечание Танька пропустила мимо ушей.

      – Где он?

      – Да в квартире!

      – Открывай, – скомандовала она.

      – Слушай, Тань, – я схватила ее за рукав модного плаща, – давай лучше туда не пойдем! Мне страшно!

      – Ты же сама говоришь, что он умирает! Пойдем хоть посмотрим. – Она отодрала мои пальцы, судорожно сжимавшие ее плащ. – Я же врач! Раз уж тебе полиция не помогла, так, может, оживить его сумеем? Тогда тебя не засудят. – Звучало не слишком обнадеживающе.

      – Ты же ветеринар!

      – Да, – с достоинством кивнула подруга, – и давно научилась скручивать паршивых собак. Открывай дверь, я с собой газовый баллончик взяла.

      Я отперла замок, и мы обе воровато заглянули в темную прихожую. Стул по-прежнему подпирал дверь спальни, не сдвинувшись за время моего отсутствия ни на миллиметр. Выставив вперед маленький оранжевый баллончик с перцовым газом, подруга с воинственно сведенными бровями вошла в квартиру.

      Но маньяк как-то не торопился накидываться на нас, чтобы вытащить награбленное добро.

      Из добра у меня имелся ноутбук, мобильный телефон, десять тысяч рублей, спрятанные на черный день в верхнем