Экземпляр. Юлия Купор

которого трупно воняло, казалась бесконечной, как бразильский сериал на Первом канале, тот самый «Нежный яд», например, – эти сериалы очень любила мама и терпеть не мог папа. Папа любил криминальную хронику на НТВ – мама же от нее вешалась. Иногда между родителями возникали непреодолимые противоречия. Противоречия закончились, когда подрос Костя и в семью Григорьевых просочился канал MTV – родители сначала попробовали объединиться против Кости, выступив единым фронтом, как Антанта, а потом смирились и купили Косте персональный телевизор.

      Женька, прикидываясь ветошью, вжался в угол, будто его тут и не было.

      – Так, – скомандовал Костя, когда они наконец-то зашли в квартиру и Женька остолбенел, видимо, не зная, что дальше делать – разуваться или нет, – сначала идешь в ванную мыться, а то ты как бомж. А я тебе шмотья накидаю пока. Возьмешь в ванной батин халат синий, он на полотенцесушителе висит.

      Тут Женька наконец-то разулся – и да, лучше бы он этого не делал.

      – Блин, тебя проще целиком в стиральную машинку запихнуть, – попытался пошутить Костя, но увидел лишь испуг в круглых Женькиных глазах. – Иди мойся.

      – Да здравствует мыло душистое и веревка пушистая! – жизнерадостно воскликнул Женька.

      Родителей дома не было: отец был в своей фирме, он в тот год появлялся дома, только чтобы поспать, а у мамы тогда еще был магазин бытовой техники, и она тоже редко бывала дома; как она успевала еще и готовить, а также содержать в порядке квартиру, для Кости оставалось загадкой – вернее, он в свои тринадцать об этом не задумывался. С уборкой иногда помогала приходящая домработница тетя Оля, славная женщина из Приднестровья, а вот готовила мама сама.

      Костя обнаружил в холодильнике целую кастрюлю гадости, которую он не ел, – отвратительного супа рассольника – и решил, что можно будет подогреть суп и накормить Женьку. Поставил кастрюлю на плиту, а сам ушел в спальню, где выгреб из шкафа кучу старых вещей, а потом вывалил эту кучу на пол. Все это были дорогие вещи. Часть из них привезла мамина подруга тетя Света, у которой был небольшой магазинчик барахла, и она моталась то в Екатеринбург, то в Москву на «Черкизон», а то и в Турцию, умудряясь находить неплохую одежду – чутье у нее было как у музыкального продюсера, который умеет с двух нот определить будущую звезду. Была эта Света довольно симпатичной по меркам девяностых – миниатюрная блондинка с бровями, выщипанными в ниточку, – впрочем, мама, брюнетка, выглядела ничуть не хуже, и вместе они могли бы составить какой-нибудь попсовый дуэт и покорять Россию с очередной песней про «америкэн боя» – было им тогда чуть за тридцать. У мамы, правда, слуха не было, хотя кого в те годы волновали такие мелочи. Но увы, это были две суровые бизнес-леди, не склонные сентиментальничать.

      Костя, набрав мешок первоклассного шмотья, победоносно вернулся на кухню. Суп в кастрюльке на плите уже радостно булькал. Вскоре на пороге появилась странная человеческая конструкция в огромном халате на тонких ножках – отмытый до неузнаваемости Женька.

      – Приветик? – удивленно произнес Костя.

      – Пукни в пакетик! – выпалил смущенный