Этнофагия. Макс Баженов

Кто будет после него? Я, что ли?

      Меня позабавила эта мысль. Меньше всего в жизни я хотел бы заниматься политикой, да и, будем реалистами, я с такой задачей столкнуться не готов, ни умственно, ни эмоционально. Но теперь, как выразился капитан, я всë равно "по уши в этом дерьме". Раз нельзя этого избежать, придётся включиться…

      Что ж, тогда конституция, которую пишет мой отец, должна быть безупречной! Пока я не буду в этом убеждён, я не смогу поддержать сей проект от чистого сердца. Угроза со стороны таласанцев тоже, пожалуй, должна стать более осязаемой, чтобы я поверил в неё. Остаётся надеяться, что Анастасия поможет мне прояснить этот момент сегодня вечером.

      На крыше, как и в амбаре, больше не нашлось ничего интересного. Шеф послал стражников за опергруппой, и когда те прибыли, мы оставили место преступления в заботливых руках экспертов. Теперь дело за опознанием.

      Время шло к полудню. Город жил своей жизнью, но повышенная активность бросалась в глаза. Основной поток новых рекрутов из зверолюда ожидается вечером, после того, как глашатай сделает официальное заявление, но некоторые фамильяры, свободные от контрактных обязательств, уже стягиваются к Корпусу. Узнав капитана, они картинно отвешивали ему честь. Урсы, ждущие своей очереди возле шатров приëмной комиссии на главной площади, одобрительно кивали и уступали нам дорогу.

      Боже мой, да я иду рядом с живой легендой!

      Мы поднялись по ступеням и зашли в главное здание Корпуса, где на самом входе нас остановил свежеиспечëнный младший сержант Гусейнов.

      – Капитан! – крикнул он громче, чем следовало бы. – Мы задержали двоих членов секции. Мастер Тельман вызвался их сопровождать. Он ждёт наверху у вашего кабинета.

      – Скажи, Гусейнов, давно ты здесь находишься? – спросил его шеф так, будто разговаривал с ребёнком.

      Марат изменился в лице, не осознавая своей ошибки.

      – Наверное, полчаса, – сказал он. – Или сорок минут.

      – Ты посещал школу?

      – Да, капитан! Лучшую школу Симпáна!

      – Следовательно, ты умеешь писать?

      – Конечно, капитан! – заверил его Марат. – И весьма грамотно!

      – Тогда почему я ещё не читаю твой рапорт? – поинтересовался Лебедкин. – Что я должен заключить из твоего доклада? Грамотно, Гусейнов – это когда всё понятно. Запомни это, если хочешь оставаться сержантом! За что вы их задержали? Как разворачивались события? Вот, ты пришёл в секцию. Что было дальше?

      Марат кивнул, выпрямился по стойке смирно и подробно, порой даже слишком, изложил свою версию произошедшего. Мол, подростки вели себя неадекватно; Бацеву заплевали плащ, пока тот не видел; слово за слово, малолетние сволочи начали обзываться и оскорблять стражу в лице капитана, за что самые агрессивные из них и были безжалостно скручены мордой в пол. Мастер Тельман согласился, что поведение его воспитанников было неприемлемым, но теперь хочет подать протест за несимметричное по силе воздействие со стороны Марата.

      – Симметричное