Варежки для клавиш. Елена Поддубская

невзлюбили певицу за эту дикость, одноклассницы – за повышенное внимание, какое оказывали ей мальчики и девятых, и даже десятых. Вадик, в этом смысле, был, конечно, для неё громоотводом (смешно, правда?) и отдушиной.

      – Если по сути рассуждать, то ты, Гром, вполне можешь позволить себе закончить школу на тройки. В Музучилище тебя возьмут по профпригодности, – не раз успокаивал он девушку, протягивая ей батистовый и всегда (клянусь – всегда!) белоснежный носовой платок.

      – Так это по сути, Вадик. А мне хотелось бы по совести, – пробовала возразить она, уже уходя ощущениями в запах платка – то сандаловый, она такого в те времена не знала, то травяной. Только не огородно-придорожный, как у отчима, а с альпийских лугов, картинных для большинства населения страны. То, что ей большинство педагогов не ставят заслуженную пятёрку: «Ну вот хотя бы за такой же пересказ текста, какой только что класс слышал от трибунной тумбы для папаши, главы Центрального райкома КПСС», – прибивало девчонку больше, чем придуманная ей кличка.

      Она появилась после урока по литературе. Ученики по ролям разыгрывали у доски кусок из Пушкинской «Сказки о Царе-Салтане». Нарратив для каждой пары читала училка Марьванна. Как и кого из учителей зовут, Громова даже не силилась запомнить. Это в музыкалке у неё были: «Изящная Инна Иосифовна по вокалу и многогранный Андрей Владимирович по сольфеджио, а здесь – пфф! Все, как по лекалу – тумбовые ножки, острые выточки нарядов на груди, низкая рулька или шиньон на затылке и роговые очки сов, снующих взглядом по журналу с оценками».

      Эпизод разворачивался по плану. Актер был сосредоточенно-серьёзен, актриса романтично-настроена. Марьванна вытачивала свой текст молотом по наковальне:

      – «Корабельщики в ответ:

      "Мы объехали весь свет,

      Торговали соболями,

      Чернобурыми лисами,

      А теперь нам вышел срок,

      Едем прямо на восток,

      Мимо острова Буяна,

      В царство славного Салтана…".

      Князь им вымолвил тогда:» …

      – «Добрый путь вам, господа,

      По морю по окияну

      К славному царю Салтану.

      От меня ему поклон», – вставил Вадик и посмотрел на партнёршу. Она заверила кивком головы, что всё идёт, как репетировали. Учитель, не затягивая, продолжила:

      – «Гости в путь, а князь Гвидон

      С берега душой печальной

      Провожает бег их дальный.

      Глядь – поверх текучих вод Лебедь белая плывет».

      – «Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?», – голос чтицы, откуда-то из-под рёбер и, может, даже совсем-совсем из живота, прозвучал так, что по классу эхом потекло мужское «О-о-о-о!».

      Марьванна поспешила вбить очередной гвоздь:

      – «Говорит она ему.

      Князь печально отвечает» … Моргунов, не спи! Что отвечает Князь Лебеди? – голос встряхнул Вадика; он вздрогнул. Посмотрел на напарницу. На класс. Промямлил смято, без энергии в голосе и повергнутый