Миссия городского университета в развитии города. Роман Максишко

индивидуального Я-сознания вплоть до эгоизма и эгоцентризма в его самых радикальных проявлениях. Нормальная «работа» города дает именно такие результаты вместе с побочными эффектами в виде пороков, страстей, одержимостей, животных потребностей, похоти, искушений и прочих ядов урбанизации. Технически город выглядит как пространство, в котором, будто в колбе гомункула, варятся и преображаются люди, и одновременно его можно рассматривать как инструмент для сотворения и порождения деятельностей. С библейских времен человек искусственно создавал города, которые со временем настолько переполнялись грехом, что вынуждены были часто подвергаться «божественным» карам, уничтожениям и потопам, чтобы на расчищенном пространстве можно было продолжать творчески экспериментировать в стремлении людей к индивидуализации и свободе.

      В городах человек постоянно конструирует сложные жизнедеятельностные и мыследеятельностные системы, с известным упорством пытаясь их оживить. Именно поэтому город также можно воспринимать как некий вид живого организма, который, однако, живет не по законам природы, а по законам предписанным ему его создателем – человеком. И поскольку человек как творец своих действительностей несовершенен, то несовершенны и города, сотворенные им.

      И тем не менее, как и всякий живой или хотя бы оживленный организм, город в течение своей жизни переживает все фазы становления от младенчества и детства (когда в нем рулят духовные процессы, еще не обремененные грехом, ибо индивидуально-человеческое там еще не понимается как необходимость [1]) до зрелости, старения и – в конце концов – умирания, а возможно и реинкарнации.

      Город нынешней стадии развития человечества – это средоточие практической жизни, основанной на методе проб и ошибок – квинтэссенция материализма. Современный горожанин, таким образом, является основателем материализма в практической жизни. Это нашло свое отражение в средневековом мифе о Лоэнгрине, сыне Парсифаля. Лоэнгрин, будучи посланцем братства Грааля и мудрым водителем человечества в эпоху сумерек богов, подготавливал духовные основания города. Эльза Брабантская же напротив представляла собой сознание материалистически чувствующего города [2]. Имея духовные основы, город может жить и развиваться только в практике. Если же духовность, которую в числе прочих может обеспечить университет, уходит из искусственной составляющей, город обречен стать машиной, которая со временем заржавеет и остановится, или начнет пожирать сама себя и всех своих создателей.

      Опираясь на искусственную составляющую, можно смело сказать, что город – это нечто неестественное на теле земли, даже противоестественное по отношению к самой природе, ее ритмам и ходу развития. Таковы объективные основания урбанистики.

      Извечное противостояние города и деревни служит хорошей иллюстрацией этому тезису. В сельской пасторали все яснее и проще, но скучнее. В среде пейзан царят право кулака и природная дикость. Человек, ищущий большего никогда не удовольствуется примитивными правилами существования на лоне, если он пытается найти корень не в себе, но во внешнем мире. Покидая деревни и основывая города, он жаждет новизны и открытий. Живой субстанцией города является свобода. И если естественность требует полного подчинения законам природы и некоему предопределенному божественному устройству мироздания, то искусственная составляющая города является выражением потребности индивидуального Я в его стремлении к полной и безграничной свободе. То, что в средневековье называлось «свободным городом», было внешним выражением вдыхания человечеством его Я-сознающей души [3]. Ибо свобода и индивидуальность Я-сознания – это две стороны одной медали.

      Взять хотя бы ночную жизнь, основанную на человеческих вожделениях и страстях. Если в современном городе нет ночной жизни, то это и не город вовсе, хотя подобный жизненный ритм и противоречит человеческому естеству. Городской воздух полон ядовитых веществ из-за аморальности людей [4], поскольку люди в своем творчестве уходят очень далеко, не ведая при этом, что творят. И тем не менее, они не прекращают своей деятельности, ибо без этого не вырастить индивидуальность: не согрешишь – не покаешься. Ведь только блудный сын в своем личном раскаянии может полноценно вернуться к Отцу, так как исходит в этом акте из своего собственного выстраданного разумения.

      Таким образом, в городе всегда можно выделить две важнейшие формообразующие действующие силы: искусственную и естественную. Искусственная опирается на создателей систем, инженеров жизни, которые требуют постоянного развития. – Это свободные и свободолюбивые индивидуальности и творцы. Естественная же составляющая зиждется на спинах консерваторов, вечно стремящиеся к порядку, законности, неизменности и стагнации. – Это ретрограды-обыватели, чиновники и «праведники». В борьбе и единстве взаимного сосуществования этих противоположностей заключена сама жизнь города.

      Какое место в этой диспозиции занимает городской университет (Рис. 1)? Почему мы вообще говорим о городском университете? (Формальное административное подчинение городским властям как основателям и учредителям данного образовательного заведения мы в данном рассмотрении отметаем). Нам необходимо приблизиться к пониманию