Стена плача. Татьяна Бочарова

ласково погладила его по прямым, светлым, как солома, волосам, – обязательно приду. Я буду часто приходить, так часто, как только смогу. И… я ведь другое имела в виду, ты же понимаешь…

      – А если другое, Малыш, то я думаю, что тебя мне сам бог послал… или черт, кто его разберет? – Он поймал ее руку, тихонько сжал.

      Ася почувствовала шершавое прикосновение его загрубевшей, натруженной ладони.

      В окно рванулся ветер, газета зашуршала, несколько раз отрывисто гавкнул пес во дворе.

      – Ты иди, – Алексей прислушался к звукам, доносящимся с улицы, – дождь будет. Вымокнешь.

      – Не вымокну. – решительно проговорила Ася. – Побуду еще чуть-чуть. Хоть полчаса. Ничего страшного не случится.

      – Иди, – тверже повторил он.

      – Ты меня гонишь? – Она обиженно распахнула глаза.

      – Я? – Алексей сел на диване, глядя на нее с тоской и безнадежностью. – Ты что, Малыш? Будь моя воля, я бы запер эту дверь и никуда бы тебя не выпустил.

      «Так запри», – хотела сказать она, но промолчала, сглатывая подступивший к горлу комок.

      – Нельзя, – совсем тихо произнес он, будто услышав ее немую просьбу. – Ты потом себе не простишь. И меня возненавидишь.

      Ася кивнула, не отрывая взгляда от его лица.

      – Ну вот, опять сопли. – Его пальцы пошарили под подушкой и извлекли на свет довольно чистый носовой платок. – Давай вытри глазки. И носик. – Алексей улыбнулся ей, точно ребенку. – Завтра придешь?

      – Да, в это же время.

      – Ну и ладно. – Он осторожно обнял Асю за плечи и подвел к двери. – Зонтик, надеюсь, у тебя есть?

      – Есть, – она похлопала по сумке.

      – Молодец. Погоди, я Пестрого подержу на всякий пожарный, а то он у меня парень суровый.

      Алексей вышел во двор, поднял с земли тяжелую металлическую цепь и отвел пса в сторону. Потом помахал Асе рукой.

      – Бывай, до встречи.

      10

      Дождь застиг Асю, когда она подходила к автобусной остановке. Он ливанул сразу, без подготовки, не по-осеннему обильно и яростно. Казалось, вот-вот, точно в мае, засверкает молния и грянет гром.

      Тротуар тут же покрылся глубокими лужами. Утопая в них, к козырьку остановки со всех сторон бежал народ, тщетно стараясь защититься зонтиками от холодных водяных струй. Ася, хоть и была в пяти шагах от спасительного укрытия, успела промокнуть до нитки.

      Подкатил автобус. Она с трудом втиснулась в салон, пробралась вглубь, к самому окну, и ухватилась за металлический поручень.

      Сзади напирали еще не вошедшие пассажиры. Кто-то больно толкнул Асю в спину, так, что она, покачнувшись, едва удержалась на ногах. При этом ее сумка заехала в бок стоявшей рядом толстой тетке в кожаном пальто с капюшоном.

      – Пьяная, что ли? – тотчас же громко возмутилась та. – Держаться надо, не в такси, чай!

      – Простите, – проговорила Ася, поправляя сумку.

      – Видать, слепая! – не унималась толстуха. – Люди ж вокруг, купи себе «Мерседес» и езди!

      – Да хватит вам, – неожиданно произнес суховатый благообразный старичок, сидевший перед ними на месте,