Последняя из рода Дариан. Книга 1. Наказание. Надежда Олешкевич

в колдовском плетении, с трудом не упала.

      – Попалась, беглянка, – оказался рядом жандарм.

      – Уберите колдовство, жжет же.

      – Ничего подобного, это новейшая формула – огненный кокон, который не оставляет ожогов. Не притворяйся.

      – Ай, бо-ольно!

      – Орон, убери, она не врет.

      Колдовство спало. Вечерний воздух скользнул по поврежденным участкам кожи, остудил. Я посмотрела на красные ладони, стиснула зубы, сжала кулаки, делая себе только хуже, но тем самым напоминая, что никогда, рогзи вас покусай, никогда нельзя терять бдительность. Засмотрелась на дома, называется.

      – Причина? – вскинула я голову на молодого жандарма. – За что вы накинули на меня огненную плеть?

      – Это не плеть. Обычный сковывающий кокон, и он безобиден, только чтобы остановить. Я читал… – почесал затылок мужчина и посмотрел на напарника в поиске поддержки.

      – Нам приказано задержать девушку в порванной тунике, – заговорил второй, попутно проверяя улицу и ворота. Постовые, вот они кто. – Высокая, худая, лицо вытянутое, подбородок острый, глаза карие, большие, нос тонкий, прямой. Волосы черные, заплетенные в толстую косу. Скорее всего, должна попытаться сбежать из города. Ты подходишь под каждый пункт описания.

      – И сумка с длинной лямкой через голову, – закивал первый.

      – Идем, – постовые подхватили меня под руки с обеих сторон и повели к уже закрытым воротам. – Скоро за тобой придут, а пока посиди тут.

      Постовые усадили меня в каменную будку с квадратным окном, заперли дверь. Сами заняли свои места для несения службы.

      Не так я представляла себе посещение столицы. По словам Хавиена ди Сорга, которого я отыскала довольно быстро, едва покинула раскинутый на Холодном Пути лагерь, в первый же день меня должны были принять в академию. Короткий разговор с ректором. Прошение взять на учебу на вольную программу с урезанными часами и лишь базовыми предметами, достаточными для того, чтобы стать полноправной колдуньей Надмирии. Его согласие. Договор на отработку. Там жилье, пища. Относительный комфорт, хотя для меня, частенько спавшей на земле, это не являлось главным.

      Планы на то и планы, чтобы рушиться. Если составляешь их, то сразу бери в расчет, что им не суждено сбыться.

      Я сложила руки на груди, уселась поудобнее. Закрыла глаза. Подремать, что ли?

      Главное, пока не думать… Сегодня просто неудачный день всего-то. Завтра будет лучше! Не думать о миаре, о принце, не думать о тысяче часах… Не сейчас, как-нибудь после.

      Жандармы изредка заглядывали ко мне, проверяли. Посмеивались, наивно думая, что сплю и не слышу их. Они обсуждали меня, обсуждали случившееся у городских стен, обсуждали наследника и шептались о его отце. Постовые боялись правителя. Их выдавал тон, подобранные слова, интонации. Да, точно боялись, но уважали ли?

      – Где девушка?

      – В будке, спит.

      Я подумала, что можно сыграть на неожиданности. Ударить. Как-нибудь нейтрализовать одного-двух человек