Загадочные свитки. Сергей Бортников

товарищ академик?

      – От верблюда, – буркнул Мыльников, выражаясь явно в стиле главного героя нашего повествования. Недаром говорят: с кем поведешься – от того и наберешься. – Двугорбого… Ты меня на слове больше не лови, ладно? Не люблю я этого!

      Глава 7

      Лишь после того, как Ярослав Иванович клятвенно заверил собеседника, что перебивать его больше не будет, академик продолжил свой рассказ:

      – «Феофан Прокопович оказал великую услугу Отечеству – он даровал России Ломоносова».

      Некоторые исследователи жизни и деятельности величайшего русского ученого приписывают это изречение Александру Рихтеру… Однако людей с такими, как бы сейчас сказали, персональными данными в России в то время была тьма-тьмущая… Среди них – и юристы, и финансисты, и дипломаты, и прочие «известные государственные деятели». Кто из них дал столь лестную характеристику духовному наставнику Михаила Васильевича – автор этой книги так и не докопался. Но кто бы то ни был, полностью согласен с такой высокой оценкой.

      «По своим воззрениям Феофан являет собой приверженца доктрины, которая признает Бога как мировой разум, который сконструировал целесообразную “машину” природы, придал ей законы и движение, но отвергает дальнейшее вмешательство его в самодвижение природы и не допускает иных путей к познанию Бога, кроме разума. Сначала человек, по Феофану, обожествлял стихии природы, затем – отдельных конкретных людей и, наконец, абстрактные моральные качества, способности, силы человека, что говорит о человеческом происхождении веры в бога» – такой запутанный вывод сделал Ломоносов после общения с этим неординарным, высокообразованным, мудрым человеком.

      «Прокопович сближает бога с закономерностью природы, материи. В связи с подобным отождествлением понятий “бог” и “природа” – они у него не только переплетаются, но и противоречат друг другу, потому как во втором случае он допускает творение мира богом, а в первом – его исключает. Если бог существует в вещах, если он сливается с природой и есть вездесущий, то без природы, без вещей нет и бога», – еще один постулат великого учителя, который Михайло запомнит на всю жизнь.

      Конечно, противоречивость таких суждений была очевидна для русского гения.

      Но…

      Тогда ему не исполнилось еще и четверти века.

      Перечить признанному авторитету, которому обязан всеми своими достижениями?

      Нет. Не по-русски это.

      Лучше понабраться ума-разума, послушать, разобрать, проанализировать иные – альтернативные – точки зрения и тогда уже вступить в полноправную творческую дискуссию.

      Уже состоявшимся ученым.

      С широко известным именем.

      С выверенным личным мировоззрением и четко выраженной жизненной позицией.

      Вот он и подался в Западную Германию, слывшую тогда центром мировой науки. Сначала занимался в Марбурге, слушал лекции по физике и химии знаменитого профессора Христиана Вольфа. И сразу же обнаружил, что некоторые