Монтана. Уровни. Начало. Вероника Мелан

поговорить.

      – Я здесь.

      Док улыбался. Ей пришлось закрыть глаза – так было проще. Не напрягались окологлазные мышцы, хотя бы удалось поднять голову.

      Что-то нужно было сказать, что-то правильное, очень важное.

      – Спасибо, что помог мне… в машине.

      Прозвучало странно, двояко. И больше всего Анжела боялась услышать фразу «Это моя работа», хотя именно это предложение должно было венчать конец диалога. Но не услышала ничего. Только почувствовала отголосок напряжения в стоящем напротив человеке – ему помнилось, что это было непросто.

      – Всё хорошо теперь. Скоро ты отправишься дальше.

      – Мы увидимся ещё?

      Она не могла не спросить.

      – Возможно. Жизнь длинная.

      Очень ровная фраза, ни о чём не говорящая.

      – Тебя зовут Лок?

      – Тебе не положено знать мое имя. Мы – просто проводники.

      – Для меня… не просто. – И только потому, что нейрограф молчал, добавила. – Ведь и для тебя это было… «не просто»?

      «Ведь ты не с каждой…». Не с каждой делаешь «это».

      Ужасно, но она боялась знать. В конце концов, в салоне звучали слова «гормональный выплеск» – может, её оргазм тоже был частью его работы?

      – Ангел, – док говорил мягко, и её будто гладили изнутри. – Не впадай в иллюзии. Я перевожу двух-трёх человек в день – это моя работа. Слежу за их состоянием.

      – Я хочу увидеть тебя ещё раз…

      – Для чего? Ты теперь здесь, и тебе встретятся на пути очень красивые, очень сильные, достойные мужчины.

      «Я хочу тебя» – она не должна была сообщать об этом так прямо, но, кажется, всё её тело излучало в данный момент флюидами схожий смысл. Попыталась снова открыть глаза, посмотреть на него – поняла, что при попытке поднять взгляд блокируются мышцы шеи и происходит расфокусировка, опять закрыла их. От досады почти стукнулась затылком о стену.

      И в этот момент док поцеловал её. Не смог удержаться – она почувствовала. Лика впервые почувствовала его по-настоящему – не только руку, не только иллюзию о том, как это было, если бы они слились, но и первое настоящее касание. И поплыла голова. Она бы позволяла ему целовать себя вечно, она бы не сумела отлепиться от него. И в поцелуе этом не было ничего целомудренного, он был жадным, жарким. Док наградил им не её – себя. Анжела это чувствовала. Он хотел ощутить её ещё раз, он, как и она, жаждал контакта, но в какой-то момент прервал блаженство, прервал поцелуй. Только губы его остались очень близко, дыхания сплелись.

      – Нам запрещён контакт с «новичками».

      – Но ты… касался меня.

      – В машине я мог – нейтральная зона, другие полномочия.

      – И поцеловал только что.

      – Потому что здесь ещё не Монтана. Это для меня последняя возможность дать себе волю, объяснить это в рапорте «необходимостью».

      Анжеле эта «необходимость» после будет нужна пожизненно.

      – А дальше?

      – А дальше… у тебя будет прекрасное будущее.

      – Ты уходишь,