Свидетель, не увидевший свет (сборник). Николай Леонов

просто кварца, а какого-то «оптического», молочно-белого жильного. Говорят, на «оборонку» работал карьер. Добывали открытым способом, и в поселке было оживление. Почти все мужики работали в карьере, даже дома строились для вновь приезжающих. Начинали строить горнообогатительный комбинат, трансформаторную подстанцию. Геологи табунами ходили, гидрологи. Речушку Белую, вы ее еще увидите, когда мы переезжать будем, предлагали чуть ниже поселка перекрыть, взрывами обвалить ущелье и создать водохранилище с электростанцией для обслуживания и завода, и карьера, и всего района.

      – А потом что? – спросил Гуров без всякого интереса. Таких историй он за время командировок наслушался очень много.

      – А потом карьер постепенно начал снижать добычу. То ли у них жила заканчивалась, то ли накладно стало возить отсюда. А может, бизнесмен, который приватизировал карьер, разорился. Ну, в общем, тут население раньше было около пяти тысяч человек, а сейчас не больше трехсот семей.

      – И чем же они живут? – удивился Лев.

      – Ну, в основном это пенсионеры, которым ехать некуда. Хотя некоторые мужики работают в лесхозе, но те почти все лето в тайге. Человек двадцать в железнодорожном депо работают. Это остатки прошлого депо, которое карьер обслуживало и строительство. Теперь туда по договорам из соседнего района гоняют на ремонт подвижной состав. Товарные вагоны, платформы, полувагоны. Наши дорого не берут. Сварка есть, пилорама есть, кузница есть.

      – И охотники, – продолжил Гуров.

      – И охотники есть, промысловики, – согласился Чебриков. – Бабы травы и ягоды собирают, сдают в аптечную структуру. Школа только начальная, магазинчик универсальный: от продуктов до товаров первой необходимости. Библиотека есть и поселковая администрация в лице трех человек: главы местного самоуправления, бухгалтера и секретарши. Когда они работают, я не знаю, потому что в администрации все время закрыто, а наш глава Буняк все по поселку ходит, что-то ищет. Но чаще куда-то уезжает.

      – А это что? – Гуров показал рукой вперед, где горбилось и топорщилось нечто странное и металлическое.

      – Это наша беда! – с иронией заявил лейтенант. – Раньше это было мостом. Но вовремя его ремонтом никто не занялся, и в один из бурных паводков его снесло и завалило поперек русла. Остались только сваи и железная конструкция на боку возле них. Не целиком, конечно, но половина моста в реке.

      – И как же вы ездите?

      – Правее сделали временный деревянный. Мы сейчас к нему и сворачиваем. Но, как обычно, нет в России ничего более постоянного, чем временное.

      Гуров озабоченно посмотрел через стекло водительской двери, где сквозь переплетение стальных ржавых балок упавшего моста билась и пенилась бурная река. Сыщик представил себе рухнувший мост стоявшим, и ему показалось, что уровень воды в реке был вровень с уровнем настила моста. Успокаивало понимание того, что такого быть просто не могло. Так мосты не строят.

      Машина снова заскакала по камням, зашелестел под колесами