Стажеры капитана Вербы. Ирина Крыховецкая

уже не их территория. Если бы смогли туда попасть, неужели бы не починили? Там столько специалистов и запасов техники! К тому же не из-за рации ведь они посылали сигнал бедствия?

      – Логично, – кивнул Верба, – ты хочешь сказать, на базе захватчики?

      – Кто-то или что-то в этом роде.

      – Через сорок семь минут стыкуемся с Базой «Гессиора–2», – раздался в динамиках голос капитана, прервавший Варины размышления. – Опасность первой степени, ситуация боя. Всему экипажу: быть готовыми! – Отдав команду, Максим вернулся к разговору: – А еще что четко?

      – Я просмотрела досье всех исчезнувших на Гессиоре людей. Семьдесят три человека. От инспектора внеземных колоний с охраной до журналиста Флавио Урбини. Все их досье имеют определенную особенность…

      – В смысле, деточка? – переспросил штурман, но тут же поправился: – То есть младший навигатор Князева?

      – Все эти люди были участниками или свидетелями каких-то катастроф, убийств или военных событий.

      – И что? – спросил Максим. – Какая связь?

      – …А люди, благополучно возвращавшиеся с Гессиоры, никогда ничего подобного не наблюдали, не участвовали в военных конфликтах, не попадали ни в какие ситуации, связанные с гибелью себе подобных.

      – И?.. – Верба напряженно ждал ответа.

      – Ненависть – более сильная доминанта, чем любовь, и страх смерти страшнее страха рождения. Отрицательные эмоции и переживания запоминаются чаще всего навсегда, положительные легче стираются из памяти. Негатив перевешивает позитив. Нейронная физиология.

      – Думаешь, что это планета откликается на самые сильные негативные моменты в памяти людей?

      – Ага.

      – И копирует их?

      – Не знаю.

      – Ясно.

      – Ага.

      – Князева!

      – Так точно, мой капитан, – отчеканила Варвара. – В общем, понятия не имею!

      Максим вздохнул и закрыл глаза.

      – Дали, держитесь, Дали! – кричал профессор Дунаев, судорожно стуча по клавиатуре панели в шлюзовой. Далила отчаянно отстреливалась, прицеливаясь почти наугад: смутные очертания людей тянули из дыма к ним окровавленные руки.

      – Не могу больше! – крикнула она, задыхаясь. – Чем больше я их уничтожаю, тем больше их становится. Нам не выбраться, Иван Кузьмич, они нас сожрут! Плазма на исходе! Не хватает кислорода, дышать нечем!

      – Еще чуть-чуть, девочка, разведчик уже состыковался с нами! Надо лишь открыть шлюзовую… лишь открыть… нет… – профессор обреченно замер и обернулся к Дали, – аппаратура не работает, мы в ловушке.

      – Господи, ну же! – вскричала Дали, до боли вдавливая курок аннигилятора.

      Раздался треск, Дунаев обернулся на звук: на панели шлюзовой тонкий лазер чертил контур будущего проема.

      – Мы спасены, мы выберемся!..

      – Дай Бог, чтобы ваши русские успели, – бледными губами прошептала Дали.

      Профессор выдернул из ее судорожно сжатой ладони горячую рукоять аннигилятора, Дали обмякла и, окончательно обессилев, упала