Передышка не бывает долгой. Юрий Никитин

с жалостью охнула, Мрак покачал головой.

      – Натворил ж ты делов!..

      – Мы принесли добро, – ответил хламидник зло, – научили всем ремеслам… но наши дети прогневали Творца, это они натворили… Потому Ему пришлось очистить мир потопом. Никто не спасся, кроме одной семьи. Да еще меня укрыл под камнем, чтобы я видел, что натворил, ослушавшись Его воли.

      Мрак сказал рассудительно:

      – Старших надо слушаться. Даже когда не понимаешь, чего хотят. Правда, я сам-то не очень, но из-за меня мир не топили… Может, я зря тебя выпустил…

      Он в задумчивости почесал в затылке. Хламидник перехватил его оценивающий взгляд.

      – Восхотелось меня снова туда?

      – Подумываю, – признался Мрак.

      Кузя вскрикнула:

      – Мрак!.. Он так страдал!.. Даже не от камня, как ты думаешь, а что так получилось…

      Хламидник окинул внимательным взглядом маленькую девочку. Лицо его омрачилось, а голос стал тяжелее той скалы, под которой лежал почти вечность.

      – Какая чистая душа… Теперь говорят – праведная, какое противное слово… Окажись она там… мир бы уцелел.

      – Че-че? – переспросил Мрак.

      – Говорю, – ответил хламидник, – никакого бы потопа, никаких огненных ливней. Удивляешься, что поднял такую скалу?

      Мрак почесал всей пятерней в затылке.

      – Вообще-то я еще хорош…

      Хламидник сказал пренебрежительно:

      – Он придавил, Он и приподнял. Ты вон сам удивился, что сумел? Удивился, вижу. Просто Он не любит показывать, что все еще иногда… Делает вид, что все без него, как и обещал. Видимо, решил, что я уже достаточно… Хотя, может быть, это Он так спасал от потопа главного виновника, чтобы я увидел все, к чему привел мой бунт?.. Неисповедимы Его дела и замыслы!.. Но хотя ты не сам пришел, а тебя привела Его рука…

      – Меня Кузя привела, – отрезал Мрак. – Добрая потому что. Я бы тебя там и оставил, больно наглый ты по морде.

      Хламидник высокомерно поморщился.

      – Туп ты, но тоже как бы хорош, хотя и зверь мохнатый… Пусть ты не сам пришел, я все же должен отблагодарить. Не потому, что ты мне нравишься, просто неблагодарность – черта низких людей.

      Мрак сказал с иронией:

      – А ты, значитца, из благородных? И высоко залетал?

      Хламидник взглянул исподлобья, Мрак хоть и без ясности, но ощутил, что этот странный заключенный в самом деле… бывал высоко. Может быть даже настолько, что всякие там тцары внизу как букашки суетливые, хотя такое вроде и ни в одну мышиную нору.

      – Просто назови мое имя, – сказал хламидник. – И я откликнусь.

      Мрак отмахнулся, но полюбопытствовал:

      – А как зовут тебя?

      – Азазель, – ответил хламидник. – Просто Азазель.

      Он выпрямился, повел плечами. Во всей его фигуре Мрак ощутил гордыню, отчаяние и еще вызов чему-то неведомому, но огромному, как загорающийся на западе неба закат солнца.

      – Прощай,