Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски. Наталия Доманчук

как будто это не мы не понимаем по-английски, а они.

      – Э-э… – попытался взять инициативу на себя Иво, но Алесандро его перебил и изрек:

      – Che cosa?..

      Мы с Анькой переглянулись.

      – Чего? – спросила я. – Какая коза? Ты что-нибудь поняла?

      Анька замотала головой:

      – Мы русские. Ферштэйн?

      В тот момент мужчины были похожи на небольшой вычислительный центр, который после нескольких алгебраических операций и обмена информацией запищал, задымился и выдал ошибку. Они опять посмотрели на нас и улыбнулись своей неповторимой наитупейшей улыбкой.

      – Вод-ка. Прос-ти-тут-ки, – вдруг вспомнила Анька, чем славится наша родина.

      – Руссо? – догадался Алесандро.

      – Да, руссо, Путин, коммунизм, – обрадовалась Анька, что ее, наконец-то, поняли.

      – Э-э… – опять что-то попытался сказать Иво, но этот гад Алесандро его опять перебил и громко сказал:

      – Итальяно. – И слегка наклонил голову.

      Я вздохнула, а Анька закатила глаза и сказала:

      – Итальянцы, мать их!.. Бай-бай! – И, взяв меня за руку, повела к Инге.

      – Ну как? Не получилось? – спросила Инга и хихикнула.

      – Конечно не получилось. Они на английском совсем говорить не умеют, – возмущалась Анька.

      – Они иностранцы, – добавила я.

      – Да вы что? И откуда? – опять поинтересовалась Инга.

      – Да итальянцы, блин.

      – Шурик и Ваня, – уточнила я.

      – Обожаю итальянцев, – сказала Инга и встала из-за стола. – Ждите меня здесь, никуда не уходите.

      Она подошла к иностранцам, присела за их столик, они о чем-то болтали, что-то показывали на пальцах, смеялись. Потом она попросила официанта принести ее заказ за этот столик, затем начала что-то доставать из сумочки, и они смеялись, нет, они гоготали на весь ресторан.

      Мы с Анькой ели свой салат, пили кофе и исподлобья следили за Ингой и ее новыми товарищами.

      – Вот как это у нее получается? – спросила Анька.

      – Это врожденное, – ответила я и вздохнула.

      – Знаешь, мне кажется, если мы во всем будем ее слушаться, то через пару месяцев точно будем носить колечко на безымянном пальце.

      – Я готова не только ее слушаться. Я готова быть ее рабыней, только чтоб в ближайшее время услышать марш Мендельсона.

      – Я тоже, – ответила Анька.

      Инга еще немного посидела с иностранцами, потом они обменялись телефонами, и подруга вернулась к нашему столику.

      – Вы уже рассчитались?

      – Нет, – промямлили мы.

      Она попросила счет и так, совсем невзначай сказала:

      – Заплатите только за себя. За меня уже заплачено, – она еще раз бросила взгляд на итальяшек и улыбнулась.

      После ресторана мы поехали к Инге.

      – Расскажи, что мы станем делать дальше, – попросила Анька.

      – Значит так. Пока вы будете учить английский, я познакомлю вас с русскими мужчинами. Чтобы время зря не тратить.

      – А где ты нас познакомишь?

      – У нас