Смерть и козий сыр. Йен Мур

гетеросексуальные пары были другими. Обычно на ранних этапах отношений мужская половина чувствовала потребность бить себя в грудь и жаловаться на все в стиле альфа-самцов, пока женская половина, к ее чести, выглядела слегка смущенной. Плюс в нынешние времена почти все парни обычной ориентации отращивали идиотские бороды, как у исследователей Арктики, что означало забитые раковины и сопутствующее раздражение мадам Таблье, femme de ménage[10] этой гостиницы, являвшей собой нечто среднее между бескомпромиссной представительницей простонародья и вышибалой ночного клуба.

      Хотя самыми сложными гостями Ричард считал семьи. Сейчас он искоса наблюдал как раз за такими. Они расположились за угловым столиком. Как и многие туристы, работающие супруги, которые редко видели друг друга в будни, на выходные выбрались из Парижа за город вместе с детьми, которых видели еще реже. Печальное зрелище: близкие люди, едва знакомые с привычками друг друга, на пару дней изображающие сплоченную ячейку общества.

      Мадам Таблье тоже не испытывала восторга от семей, которые символизировали присутствие детей. Дети же, в свою очередь, означали неизменные крошки на безупречно чистых плитках пола или отпечатки пальцев на стенах. Словно читая мысли, уборщица вошла в зал через двустворчатые двери, позвякивая старым металлическим ведром и выглядя такой недовольной, точно ей поручили отмыть огромную территорию после особенно разгульного музыкального фестиваля. Мать семейства, невысокая, сильно накрашенная блондинка с короткой стрижкой, поприветствовала мадам Таблье, как и супруг, лысеющий мужчина с залихватски поднятым воротником заурядной рубашки регби. Оба посмотрели на опрятно одетых мальчика и девочку, чьи волосы еще влажно блестели после душа, но были причесаны, что не вязалось с размазанным по лицам шоколадом. Дети проигнорировали родителей.

      – Что нужно сказать? – не сдавалась мать, выражение лица которой намекало, что няня вылетит с работы, как только семья вернется домой.

      – Bonjour[11], мадам, – хором отозвались дети.

      – А? А, да. – Мадам Таблье явно захватили врасплох. – Bonjour. Убедитесь, что ничего не уронили на пол. – И она поспешила удалиться в сторону узкой лестницы, но через несколько ступеней вынужденно вернулась, чтобы пропустить Августа Татильона, после чего заковыляла наверх, совершенно не впечатленная важной особой.

      Критик снова нацепил накладные волосы, и с ними возвратилась манера держаться, задрав нос. Ричард теперь относил это скорее не к проявлению высокомерия, а к попытке найти такое положение, чтобы парик не соскальзывал. Татильон приблизился к раздаточной стойке, снова двигаясь плавно, будто паря над полом, как в ресторане прошлым вечером.

      – Доброе утро, месье. Надеюсь, вы хорошо выспались, – поприветствовал Ричард гостя дежурной фразой. Иногда он произносил ее даже несколько раз. Что поделаешь, пустые беседы не были его коньком.

      – Ну,

10

Femme de ménage – горничная, служанка (фр.).

11

Здравствуйте (фр.).