S-T-I-K-S. Ганслер. Герман Горшенев

вам тоже надо. – Боец показал направление к моему дому, вежливо, но настойчиво пресекая мою попытку начать геройствовать.

      – Сами справитесь? – задал я риторический вопрос, на который получил риторический кивок.

      Пока моё тело бежало к укрытию, я видел, как сообразительные окружающие, помогая друг другу, спешили к избам, а непонятливых тащили или гнали пинками. Запрыгнул в подвал первым, затем заскочила Маринка, а дальше, через дырку в полу, посыпался народ. Последними, утрамбовав набившуюся публику, на тела расползающихся жителей плюхнулись двое парней из моей группы поддержки.

      – Борода в соседнем доме, – отчитались мне.

      – Хорошо. Всех собрали?

      – Так точно!

      В каждом доме имелся внушительный подвал. Деревенька была древняя, а сельчане невероятно хозяйственные и запасливые. Если выкинуть превратившиеся в прах запасы продуктов и всякий хлам, то подземное помещение было весьма просторным, по меркам того времени, разумеется.

      Всё погрузилось в тишину. Мы сидели, слушая ветер, гуляющий по опустевшему стабу. Напряжённое ожидание переполняло пространство. Вовремя. Даже раньше управились. Когда обсуждали с Вомбатом, сколько надо дать времени с момента обстрела беспилотника до артудара, мой начальник сказал, что ему надо три минуты, чтобы прозвучал первый выстрел. Каким способом погиб беспилотник, на базе внешников тоже знали с почти стопроцентной точностью.

      В обычных дронах такая технология не использовалась, ведь и так понятно, что противник сбил, а в Стиксе надо было знать, как именно он потерян. Все летательные аппараты Вомбата оснащались крохотным электронным модулем с кучей экранирования в титановом корпусе, который с трудом можно повредить из снайперской винтовки в упор. Когда терялся аппарат, то электронный малютка орал на всю вселенную, что его обидели хулиганы. Уничтожить мгновенно такое устройство практически невозможно.

      Причины потери дрона в этом мире чрезвычайно важны. Возможно, появилась новая аномалия, или сигнал потерялся, или завелись партизаны. Я прекрасно помнил, как по мне стрелял вражеский беспилотник, потерявший связь с оператором и летавший на автопилоте.

      Трёх минут до ответного удара было маловато. Мы с Вомбатом искали компромисс между подозрительно долгим ответом на наглость и тем, сколько реально надо времени, чтобы о сбитом беспилотнике стало известно в стабе и народ успел хоть как-то попрятаться. Решили, что восемнадцать минут.

      Почти угадал. Через две минуты засвистели снаряды, и землю тряхнуло. Первые три легли с недолётом и правее стаба, глубоко войдя в землю и швырнув в воздух тонны грунта. Казалось, что комья земли падают на крышу из космоса. Как объясняли на базе, фугасы летят со свистом, предупреждая о приближении, и должны упасть чуть в стороне. Выглядит страшно, но установленные на подрыв с задержкой, настроенные для уничтожения бетонных бункеров, при небольшом удалении почти безопасны.

      Первый залп – это наша подстраховка. Вдруг не будет быстроногой Маринки, и на моём стабе узнают о сбитом