Древо. Пожиратель. Андрей Рымин

заскользил вниз.

      Какой же это всё-таки кайф – быть худым! Порхаю, как бабочка. Чужие ноги слушаются отлично – мышечная память работает на все сто. Я бы с этих ступенек слетел за секунду. Но приходится важно ползти. Чем бы вся эта хрень с заселением в стройную тушку сейчас ни закончилась, я уже хапнул настоящего счастья неслабо. Каждый миг пребывания в теле Рея – кажется, так меня назвал при остальных брат – стоит года моей прежней жизни. Нет, друзяшки, я без боя не сдамся! Я вам тушку чернявого барчука просто так не отдам!

      Лестничный пролёт заканчивался в просторном помещении с двумя боковыми дверьми попроще и одной массивной двустворчатой по ходу движения. Тусклое освещение поддерживалось, как и в коридоре, россыпью стеклянных матовых шариков, подвешенных к потолку. Я, не сомневаясь, продолжил путь прямо. Неожиданно центральная дверь распахнулась перед самым моим носом, и навстречу мне в проём сунулся было пухлый подросток в ярко-жёлтой одежде. На миг я запнулся, но брат тут же пришёл на выручку.

      – С дороги, желтуха! – рявкнул верзила так грозно, что пацанчик едва не ударился лбом о косяк, торопливо отшатываясь в сторону.

      – Куда? – последовал новый рык. – Дверь держи, бестолочь!

      Паренёк услужливо оттянул створку, впустив в холл дневной свет и прохладу двора. Я нарочито медленно шагнул в проём. Остальные потянулись следом вальяжной свитой. Кто-то шикнул на пухляша, от чего тот отшатнулся, едва не отпустив дверь. Ближние парни заржали: противненько так, с издёвкой. Ну, точно команда америкосовских футболистов из какой-нибудь молодёжной комедии.

      Пришедшее на ум сравнение немедля привело за собой очевидную мысль: «Так это же школа!». Или какой-нибудь колледж – для универа пацаны за моей спиной годами не вышли. Как, собственно, и все те, кто толпились на площади. А народу здесь собралось прилично – человек двести-триста. Топчутся возле фонтана, галдят – кто серьёзен, как курсант-МВД-шник, кто хохочет хлебнувшим впервые пивка восьмиклашкой. Девчонок, что радует, добрая половина. И, что вдвойне радует, в большинстве своём симпатичных.

      Присмотревшись, я подметил, что особая плотность толпы наблюдается слева от нас. Принятая на себя роль лидера шайки малолетних снобов немедля направила мои стопы туда. Выбор тут очевиден – наше место в центре внимания масс. Братец и ещё один крепкий парень из моей свиты тотчас выдвинулись немного вперёд – явно отработанный манёвр – раздвигать не пожелавших убраться с дороги самостоятельно. Получалось у них неплохо. Парни и девушки в разноцветных одеждах – кто резво, кто нехотя – освобождали пространство на нашем пути.

      Ни на кого не смотря и одновременно скользя рассеянным взглядом по всем и каждому, я ловил на себе удивляющие своим разнообразием взгляды: испуганные – одних, уважительные – других, недовольные – третьих. Но большинство ребят смотрели на нашу кампашку с презрением – кто-то с робким, едва различимым, кто-то с почти неприкрытым, а некоторые так