Вверх на малиновом козле. Игорь Савельев

и говорила: «ок». Скорее даже «окэ», напевно и печально… и Антон посоветовал принять таблетку и покопался в поисках номера уже ненавистной тамады, которую никак нельзя было избежать.

      Ресторана-то избежали. Конторы по найму лимузинов. Отец на все отмахивался: «Да это мой приятель, забей, я сам договорюсь, приедешь только выбрать цветы… искусственные… на капот!» Антон только глянул мельком сайт конторы, каталог машин, посожалев, что так бездарно испортили «Чайку», порезав ее и растянув лишней секцией – под американский лимузин.

      – Аллоу, – пропела трубка столь перезрелым и игривым голосом, что Антон поначалу подумал, что ошибся номером.

      – Это Антон… Сын Вячеслава Васильевича…

      – Антоша!.. – завизжала трубка богатыми грудными модуляциями; он изумился еще больше этой неуместной радости чужого человека; радость, впрочем, мгновенно сменилась сталью: – Плохо начинаете, молодой человек! Обязательность – вот то, что я ценю в людях! Если договаривались в шесть тридцать, то будьте добры…

      «Ну точно, училка», – подумал Антон с тоской; они встречались на крыльце автотранспортного колледжа, но еще оставалась лазейка, крохотная возможность, что место выбрано случайно.

      – Она училка, – мрачно сообщил он же, когда притормозил возле Ани; издали оценил ее сегодняшний наряд: крупные темные очки, призрачный шарф, небрежно переброшенный по волосам; стиль Одри Хепберн. Или Жаклин Кеннеди?.. А голова, похоже, прошла. Аня – не притормаживая – протянулась к нему за поцелуем и только потом ответила:

      – Училка? Тогда я лучше покурю сейчас! Не возражаешь? – Она взялась за пачку.

      Марево дрожало над асфальтом, машины плыли подплавленные, как куски масла по сковородке.

      – Какой предмет она ведет?

      – Не знаю. Разве училки вообще бывают тамадами?..

      – Может быть, этику и психологию семейной жизни?

      – Сейчас нет такого предмета. Может, закон божий?..

      – Природоведение? Сейчас все расскажет про тычинки и пестики…

      – Будешь говорить глупости, она тебя строго накажет. Дрянная девчонка!

      – О да!..

      Так ржали и прибавляли музыку, ржали и ехали. Антон украдкой посмотрел на часы: они опаздывали, но почему-то потакать той тетке не хотелось.

      Она действительно ждала их на крыльце. Антон слишком лихо влетел во двор колледжа, слишком резко притормозил, они сделали изучающий круг, и Анин сегодняшний style при этих внимательных взглядах из замедленно, как на киноэкране, проходящей машины обрел вдруг ноту шпионского маскарада, особенно уместную.

      – Ой, боже… Ты посмотри, вылитая депутат Мизулина.

      – А юбка, а юбка-то, это же рытый бархат, бомба семьдесят второго года!..

      – Давай-ка ты иди, а я пока запаркуюсь рядом вон с тем грузовиком.

      «Вон тот грузовик», будучи полуторкой времен войны и, таким образом, памятником, торчал не на постаменте даже, а на стальной опоре метров в шесть,