Вверх на малиновом козле. Игорь Савельев

ульного седана.

      – Жених в платье! – с готовностью подхватил Рома. – Невеста в… в…

      – В белых туфлях не в тон костюму!.. В белых остроносых туфлях!

      Даже в критические минуты (а по салону летало все – какая-то железная мелочь, которая до того мирно грелась на приборной панели; все болталось; какие-то, черт побери, бусы повешены на зеркало) Аню не оставляла язвительность, можно сказать – перманентный сарказм.

      Седан уже буквально скакал по валунам в тахикардии, – эта машина привыкла к другим дорогам и к другому обращению: приземистая роскошь прежних времен… и толстый-толстый слой хрома, опоясавший стекла.

      – …Невеста нажралась на мальчишнике, а жених потрогал хозяйство стриптизера!

      Взрывы хохота. Потоки бреда. (Сквозь шторм, и удары камней о дно, и жалобный скрип рессор, и рык: движок почти сорвал голос.)

      Непонятно зачем, но Антон поправлял и поправлял зеркало – в нем бешено мелькали только головы, что, собственно, и навело на «альтернативную» хохму: Оксана, стриженная под мальчика, с большими, как у ребенка, глазами; скачок! – чуть почки не отшибло; Рома с болтавшимися светлыми патлами – скачок! – …и какой-то блуждающей улыбкой, что делало его похожим на обаяшку-маньяка из мистических триллеров девяностых.

      – По-моему, мы потеряли диск, – прокричал Рома, заметив, кажется, взгляд в дикой пляске зеркала; неясно – как вообще можно различить потерю диска в дикой пляске.

      – Скажи спасибо, что еще не развалились. – Антон теперь изображал матерого водилу. – Тут вообще задний мост отгнил от кузова…

      – Да с фига?..

      – А «Волги» всегда гниют.

      На этой оптимистической ноте наконец остановились, Антон втопил педаль слишком резко (но здесь нельзя привыкнуть) – и все в салоне дернулось в последний раз.

      Оседала пыль. Перевели дыхание. Движок перевел дыхание.

      – Как тут красиво! – сказала Аня.

      Перед ними открылось море: отчего-то даже не голубое, а сине-зеленое, такой насыщенный цвет. Спокойное, чуть побитое солнечной рябью. И плеск волн, преувеличенно громкий, как звуковая дорожка кино. И никого. Сюда, наверное, вообще нельзя было доехать, то есть «Волга» совершила последний подвиг, переваливаясь через белые камни, проступившие сквозь почву, как кости старой-престарой земли.

      Распахнули, откинули тяжелые двери: непонятно, где горячее – в распаренном «внутри» или снаружи, где воздух не шевелится вообще.

      – Потрясно! – крикнула Оксана и, выскочив, мгновенно содрала с себя сырые футболку и шорты. Трусы, как известно, она не носила из принципа. Сиреневатые следы богатых «волговских» диванов. – Надо было всегда сюда ходить!

      – Да, сюда доберешься!.. – крикнули ей вслед, хотя она уже не слышала – побежала и прыгнула в море.

      Аня подбирала с коврика рассыпанную ерунду.

      Со стороны, из низкой рощицы непонятно чего, орали цикады.

      Рома вышел, картинно встал у машины – нога за ногу, оперся о ребро жесткости переднего крыла, – и закурил, откидывая рассыпанные в тряске волосы. (Рассыпанную ерунду.) Странно. Когда выезжали, вроде же в резинке был.

      – Даю вам две минуты на разграбление корабля.

      Откровенно глупый призыв – они ж не мародеры, да и что здесь возьмешь?! – но Аня все равно открыла перчаточник, извлекла какие-то винтики-шпунтики, пузырек без этикетки, толстого коричневого стекла, долго нюхала.

      – Народ, это спирт, по-моему. Давай тебе помажем…

      Рома раздраженно отфыркивался, как дельфин.

      Фингал мазать бесполезно, а губа хоть и саднила, видимо, но он – герой – решил, что это как-то «не по-мужски».

      – Да давай, ты что…

      – Еще неизвестно, что это за спирт. И что им мазали.

      Аня озадачилась.

      – Я думал, вы уже выбрались отсюда, хотя бы в Адлер…

      – Да что там делать, в вашем Адлере!.. – Рома раздражался.

      – А тут что делать?.. Мы смотрели по инету, там есть прикольная бухта, ну не в самом Адлере, недалеко…

      – А где инет брали? – крикнула Оксана, выбираясь из пены морской: не как Афродита, нет, куда грубей и энергичней. Широко загребала ногами.

      – Его уже там нет, – ответила Аня, кажется, цитатой; некое напряжение между ними все еще простреливало.

      – Никогда ничего не смотрите по инету, – разглагольствовал Рома. – Вот расскажу вам страшную историю. Мы когда сюда ехали, я тоже полазил по сайтам и нашел отзывы одного мужика… Отзывов много, и все под копирку. И все, главное, такие огромные!.. Но я прочитал. Там было о том, как он боялся покупать своей семье чебуреки в палатке возле их жилища, а хачи его зазывали и уверяли, что, типа, у них все идеально и масло чистое. Причем это продолжалось дней десять, и он все это описывал на две страницы, ну, типа, в режиме реального времени. Потом он уже зашел в эту палатку, убедился, что чистое масло, и решился попробовать. Чебуреки