Твоя жизнь в моих руках. Елена Рахманина

от столбняка, но, похоже, от бешенства подходит больше, – его губы оказываются у самого уха. Резко вздыхаю. Мурашки бегут по коже.

      Только сейчас соображаю, что наша близость слишком тесная. Я практически сидела на его коленях, вжимаясь спиной в его грудь.

      Хлопала ресницами, не представляя, как выйти из этого положения достойно.

      Он не лапал меня, просто удерживал, перехватив за талию и сжимая мои запястья. А у меня возникло ощущение, что я уже лишилась невинности.

      – Отпусти, – рычу как раненый зверёк. Со сквозной раной в гордости.

      – Обещаешь больше не покушаться на мою жизнь? – ещё один вопрос. Зажмуриваюсь. Это происходит на самом деле или его губы проехались по мочке уха? А может быть, я просто в бреду и выдаю нежелаемое за действительное?

      Сглатываю слюну. Во рту сухо, губы вот-вот потрескаются.

      – Нет, – огрызаюсь, шипя.

      – Правда – это не плохо.

      Хватка ослабевает. Я переползаю обратно на своё кресло. Забираясь как можно дальше от Питона.

      На языке вертятся грубые слова. Требование, чтобы он больше никогда не притрагивался ко мне.

      Но у меня возникает плохое предчувствие.

      Вдруг мне просто хотелось ещё раз его коснуться? Ощутить его близость. Жар тела. Запах. Силу, которая струилась из него неиссякаемым потоком. Я будто черпала её из него ложками. Становясь смелее и отважнее.

      Только у меня возникло ощущение, что он читает меня как открытую книгу. Видя причину каждого моего поступка. И понимая, что меня просто к нему тянет.

      А он в ответ играет со мной. Потешаясь над моим поведением.

      Может быть даже считая, что моя маленькая слабость сыграет ему на руку. Послужит его целям.

      Стыд обжигал не слабее ненависти.

      Присмирев от этих мыслей, я отвернулась. Уставившись в окно.

      Весь оставшийся путь мы провели в тишине.

      Не заметила, как въехали к вечеру в город. Огни фонарей подсвечивали его. И он уже не казался таким недружелюбным и жестоким.

      – Мне нужно собрать вещи, документы, – тихо сообщаю другую причину. Раз карта с сестрой не проканала.

      – Хорошо, – коротко отвечает, удивляя меня.

      Бросаю на него мельком взгляд. «Дядя» явно в своих мыслях. И ему не до меня.

      Вскоре мы подъехали к моему старенькому подъезду. Я ещё не вышла из автомобиля, но уже ощущала его затхлый запах.

      – Ключи есть? Как ты зайдёшь в квартиру? – интересуется, не глядя в мою сторону.

      – Да, у соседки. – Радуюсь, что постоянно забываю или теряю ключи.

      – У тебя пятнадцать минут. Не выйдешь, буду выкуривать тебя из квартиры.

      Как бабушку?

      Но спорить не стала. Вывалилась из автомобиля, забыв, какой он высокий.

      Дверь подъезда, как обычно, не заперта. Кто-то сломал домофон.

      Солнце уже заходит рано. Лампочки разбиты. Поднимаюсь вслепую. На ощупь.

      Один пролёт, второй.

      И меня почти сбивает с ног вдруг из ниоткуда появившийся человек. Удерживает за плечи от падения.

      – Верочка, –