Умная пуля. Фридрих Незнанский

все выяснить можно за пару часов. Будь любезен, сэкономь мне немного времени и нервов.

      – Он приходится младшим братом жене брата Казанского, – выпалил Ямпишев.

      – Ого! – изумился Турецкий. – Тогда, если не сопьется, карьеру сделает. Не скучаешь?

      – Нет. Я привык, – ответил молодой человек, провожая взглядом летающую по кабинету муху.

      – Это где же вырабатывают такие привычки? – Турецкому стало любопытно.

      – В ментовке. На дежурстве сидишь сутками. Вы–спишься, начитаешься, ничего делать не хочется. Я же имею опыт оперативной работы. Кое-что повидал.

      – А почему ушел? – заинтересовался помощник генерального прокурора.

      – Не нравятся люди. Быстро меняются. Завидуют, ищут, где бы урвать. Пригласил друга в гости. Так тот первым делом обвел взглядом обстановку и произнес: «Интересно, на какие шиши?» И тут же настрочил донос в службу собственной безопасности. А я, может, во внерабочее время бомбил на своем стареньком «мерседесе»!

      «Может или бомбил?» – отметил про себя Турецкий.

      – Но главное, – продолжал стажер, – масштабность задач. Я чувствую, что перерос дела о том, как забулдыга украл у собутыльника электробритву.

      – В самом деле? Это ведь стопроцентный «висяк»! – подзадорил Александр Борисович, желая как можно больше раскрыть собеседника.

      – В прошлом году, под октябрьские праздники, у нас в районе один написал заявление. Объяснил, что пьянствовал с тремя такими же. Наутро электробритва исчезла. Я через день их обошел. У двоих щетина, а третий выбрит, как огурчик. Его на пушку и взял. У нас тогда маньяк объявился. О нем только и разговоров было. Ну я и говорю: «Ориентировочка на душегуба поступила. Ты по всем приметам подходишь. И главное: бреется „Харьковом“. Посмотрел для театральности на его щеки и подбородок через лупу и заявляю: „Точно. Бритва „Харьков“. Тот как взъерепенится: „Пойдем покажу, чем брил“. И предъявляет ворованный „Орск“. Я к заявителю. «Моя!“ Самое интересное, что бритву-то стырил другой, а продал за стакан третьему.

      – Ладно, я к Константину Дмитриевичу. Ты жди. Вернусь, поедешь по делу, – произнес Турецкий, покидая кабинет.

      В приемной Меркулова уже сидело человек восемь. Увидев Александра Борисовича, Клавдия Сергеевна немедленно встала. Не удосужив взглядом, молча за–скочила в кабинет заместителя генерального прокурора. Турецкий вытащил из-за спины розу. Воткнул ее в пустовавшую вазу. Оглядев посетителей и не встретив среди них знакомых лиц, пояснил:

      – Она сегодня стала бабушкой! Только прошу не акцентировать на этом внимание. Все же женщина.

      Клавдия тихо вышла и показала жестом, что можно войти. Турецкий проследовал в кабинет. Сел в кресло. Протянув руку, взял со стола сигарету и начал ее вертеть в пальцах. Затем произнес:

      – Знаешь, Константин, скажу что думаю. Дело чистый «висяк». Даже если ты меня от всех забот освободишь, не вытяну.

      – У тебя два молодых кадра, – Меркулов жестом отсек попытку возражений. – Если грамотно ставить задачу, то даже идиот ее