Сотник. Половецкий след. Андрей Посняков

сани – приметные! Почти такие же, как у твоей матушки, господине.

      – Та-ак… Войша! Ты тоже что-то имеешь сказать?

      – В яму я угодила, господин сотник. Не Ермил бы – замерзла б, – поправив волосы, девушка с благодарностью взглянула на парня. – Он песню мою услыхал…

      – Я как раз мимо, дознанье вести по самострелу…

      – Так что с ямой?

      – Старая, – махнула рукой дева. – Колья гнилые все… Слава богу! Однако глубокая, да еще снег. Говорю ж, не Ермил бы – не выбралась. И, главное, кто-то туда лыжню спроворил… Мыслю – к лыжам веревки привязал да протащил… Со стороны-то и видно – будто проезжено. Вот я и…

      – И там тоже парней на санях видели… – со вздохом продолжив, Михайла вскинул глаза. – Иль не так?

      – Так, господин сотник. Видели! Список видоков есть.

      – Добро. Библиотеку тебе хотел поручить…

      Ермил вдруг улыбнулся:

      – Так уж глянул! Ну все одно зашел уж… Заодно и… – парень вдруг стал серьезным. – Следы там, от кусточков… И крыша не сама собой прохудилась! Дранку поддели, пробили чем-то… Рогатиной или большим ножом…

      По библиотеке Ермилу велено было продолжать, выяснить, кто проломил крышу? Преступление, конечно, не ахти… так, скорей, пакость. Но, с другой стороны, ничего себе пакость! Промокшие-то книги денег стоили немалых.

      Добровоя тоже получила задание – поспрошать по Ирине-Добромире, точно ли сама дева в проруби оказалась… или, может, помог кто? Девчонке-то сплетни собирать куда легче, нежели тому же Ермилу или Вельке.

      С докладами оба явились уже через пару дней, опять туда же – в «канцелярию». Ермил опросил всех, кто мог хоть что-то увидеть… Видели! Пареньки мелкие играли в «чижа», бегали по сугробам – видали у библиотеки сани, а в них – двух незнакомцев. И сани-то стояли вовсе не у входа, не у крыльца, а дальше, с торца, в кусточках. Как раз под вечер дело было, в сумерках. Лезли ли незнакомцы на крышу? Этого ребята не видели – убежали, так как снег мокрый повалил, а затем и дождь, ливень!

      – Думаю, они это. Те самые, – упрямо склонил голову Ермил. – Присмотрелись, дождались темноты и… Долго ли? Тем более и ливень уже начался.

      – Ясно, – сотник самолично разлил по кружкам горячий сбитень. – Угощайтесь! Берите, вон, пироги – вкусные… Ну, а ты, Добровоя? По глазам вижу – есть, что сказать. И вести, как всегда, недобрые.

      – Недобрые, – согласно кивнула дева. – Что уж тут говорить…

      Компания девочек-малолеток как раз с горки шли – катались. Одна из них – лет шести от роду – видела, как «большая дева» баловалась с каким-то парнем. Как выразилась девочка, «жимкались», смеялись, а потом парень эту деву толкнул на ледянку. И сам – следом туда же. Вместе с горы и покатились, поехали! К проруби…

      Что за парень – девочка сказать не могла, как и про девицу. Для шестилетних все, кто старше семи-восьми годков, люди совершенно неинтересные.

      Прорубь…

      Судя по всему, именно тогда Ирина и оказалась в проруби! Что ж ее ухажер не спас, не протянул руку? Да и сама-то девчонка почему выбраться не сумела? Ловкая, здоровая, молодая?

      – Я