Сила защитников. Ангелина Евгеньевна Крылова

кивнула и ушла. Я осталась одна. «В принципе, даже если не удастся вернуть прежнюю Либерию, ничего страшного. Мы создадим новую страну. Пусть она будет не так хороша, не так удобна и прекрасна, но зато мы все там будем в безопасности, а самое главное, все вместе. И не нужны напрасные жертвы и потери. Лучше отступиться от войны и вернуться в Морталу», – думала я, и в моих мыслях чувствовалось отчаянье и смирение с судьбой. Выходит, все встало на свои места, как и было раньше, до того как Филиппа объединила Морталу с Либерией. Получается так, что мы не в состоянии жить в мире. Или дело в самой Либерии? Может, эта страна не так идеальна? Может, все дело в ней? Быть может, она проклята?

      Что такое проклятье? И думали ли мы когда-нибудь, какая действительно функция лежит на защитниках? Может, они и сдерживают это проклятье? Ведь все было хорошо, до того как ушла Филиппа. Выходит, мы всегда будем жить в разрухе, если рядом не будет защитников. Тогда какая разница, где жить? В Либерии или в Мортале? Даже Кастельторф, все же он дальше отсюда, значит, безопаснее.

      У меня уже были мысли идти к главнокомандующему, которого назначил Артос, и сказать ему о своих догадках, но тут из-за деревьев вышла моя до ужаса бледная дочь. У нее были испуганные глаза, а в трясущихся руках она несла две тарелки с какой-то кашей. Я вскочила и подбежала к ней.

      – Герельти, что такое? Почему у тебя такой вид? Что случилось? – взволнованно тараторила я.

      – Мам… на нас напали… – тихо прошептала она.

      – Кто?!

      – Какой-то мужчина, он выстрелил из лука в человека и попал ему в горло.

      – Тот умер?

      – Нет, Ротти сказал мне, что он стрелял не чтобы убить, а чтобы тот замолчал.

      – Что это за человек? Откуда он? – не унималась я.

      – Не знаю, никто не знает. Он говорит, что ничего не скажет, пока мы не скажем ему, кто мы.

      – Ты его видела? Как он выглядит?

      – Нет, не видела. Ротти сказал, что его сильно избили и сейчас он без сознания. Еще он произнес имя Филиппы. Они думают, что он с Либерии, шпион, что он ищет ее, чтоб убить.

      – Так, надо в этом разобраться, – уверенно заключила я.

      – Но ты же говорила, что нам не стоит подходить к ним близко, а уж тем более вмешиваться.

      – Вдруг он не шпион? Вдруг он хочет помочь! А они изобьют его до смерти, и мы так и не узнаем, что он хочет.

      Она сомневалась и с опаской смотрела на меня. Я обняла свою дочь и тихо сказала, что все будет хорошо.

      – Пойдем, ты останешься с Роттером, я вижу, вы сдружились.

      – Да, он хороший парень. По-моему, я ему нравлюсь.

      – А он тебе? – с хитрой улыбкой спросила я.

      – Нет, он мне как друг, да и тем более он слишком взрослый для меня.

      – Хорошо. Пойдем разберемся во всей этой катавасии.

      У моей дочери уже появляются женихи. Как быстро время летит. Скоро придется замуж ее выдавать, если, конечно, мы переживем весь кошмар, что творится. Я не присматривалась к этому Роттеру, хотя надо бы. Мужчины на войне особенно падки