его жена, сын – подросток, взрослая дочь и я, ютились в одной комнате. У меня был свой угол, с небольшим топчаном и полочкой над ним. Водоснабжения естественно, не было, а канализация находилась вне дома:– весь мусор и помои выбрасывались на улицу. Конечно, это неминуемо приводило к невыносимой вони и множеству инфекций. После набегов на город, горожане отправлялись в рейд. Последний рейд, который был не так давно, в нем участвовал надзиратель, у которого я жил. Он отнесся к этому рейду очень серьезно и основательно подготовился: – почистил свой щит и боевой топор, прошелся по комнате, одетый в кольчугу, жонглировал копьем и чувствовал себя чрезвычайно значимым. Кто-то украл сотню овец, из стада, которое принадлежало городу, так что виновные должны быть наказаны. Однако справедливость его не беспокоила. Все, о чем он заботился, это имущество, которым владел этот враг и которого его можно было лишить. Но в этот раз “справедливость” не восторжествовала, Он вернулся лежа в седле, уткнувшись лицом в гриву лошади, руки и ноги свободно свисали. Он повредил позвоночник после того, как его вышибли из седла. Он был жив и в сознании, но инвалид. Он испытывал невыносимую боль. Днем он мужественно хранил молчание, но, когда наступала ночь, его стонам не было конца. Что я мог поделать? Он умирал. Я промыл его раны, но ничего не смог сделать со сломанными костями и порванными нервами.