Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт

ним это обсуждали, не так ли? – сказал я, мечтая, чтобы Тьерс подал свежезаваренного чаю. Тот, что мы с Холмсом пили утром, давно остыл.

      – Конечно, – ответил Холмс, – и Эдмунд заверил меня, что вполне доволен ролью моего двойника и костюмера, но когда я думаю о его способностях, то спрашиваю себя: понимает ли он, сколь велик его дар?

      – Раз он доволен, то почему вы сомневаетесь в его решении? – спросил я, тоже вставая и разминая затекшие мускулы. – Ваши заметки почти готовы.

      – Хорошо.

      Холмс подошел к секретеру и взглянул на стопку сложенных мною листков.

      – Отличная работа, как всегда, дорогой Гатри.

      – Я должен был закончить ее три часа назад, – заметил я.

      – Утром нам немного помешали, – напомнил Холмс. – Надеюсь, что юный курьер выживет. Он не должен поплатиться жизнью.

      – Если за этим стоит Братство, то чужая жизнь для них – разменная монета.

      – Мы с вами это знаем, Гатри. А курьер не знал. Он явился сюда, не подозревая об опасности. Возможно, это моя вина.

      Холмс подошел к дверям, чтобы позвать Тьерса.

      – Вы разбудите Саттона, – предупредил я Холмса.

      Актер спал на кушетке в гостиной. Шторы там были задернуты – не только от солнца, но и для того, чтобы скрыть Саттона от посторонних глаз, если за квартирой все еще наблюдают.

      – Надеюсь, что нет, – сказал Холмс, закрывая дверь. – Немцы. Что вы приготовили для встречи?

      – Копии всех недавних договоров и соглашений между нашими правительствами, – ответил я, указывая на папку, лежавшую на второй полке секретера, – а также всю корреспонденцию, относящуюся к этому визиту, за исключением конфиденциальной переписки, разумеется.

      – Разумеется, – подтвердил Холмс, сдвигая широкие брови.

      Больше всего его беспокоило, что кайзер и королева могли иметь об этих делах собственное представление, о котором он ничего не знал.

      – Что ж, соберите все документы, Гатри. И наденьте фрак. Кажется, он висит в шкафу рядом с парадной дверью.

      Я часто оставлял свой фрак здесь, чтобы лишний раз не ходить за ним на Керзон-стрит.

      – Да. А манжеты и воротничок только что из стирки, – улыбнулся я. – Скоро буду готов.

      – Хорошо. Перекусим, а потом вызовем Гастингса.

      Холмс убрал бумаги сэра Мармиона в папку и отдал ее мне.

      – Перед уходом обязательно убедитесь, что они надежно заперты.

      – Сию минуту, – ответил я, поместив папку над немецкими документами. – Сделано.

      – Очень хорошо.

      Он снова позвал Тьерса, на этот раз не так громко:

      – Принесите чай, холодное мясо и горчичный соус.

      – Сейчас, сэр, – ответил Тьерс.

      – Ах да, Тьерс, вы поедете в лечебницу справляться о курьере?

      – Поеду, сэр.

      – Вам надо вымыть руки, – сказал Холмс, обращаясь ко мне. – Идите же, будьте умницей. Я буду переодеваться.

      Я понимал разницу между советом и приказом и сделал, как мне велели.

      Вернувшись в кабинет с чистыми руками, я увидел, что