Бессонные ночи. Александр Назаров

совершенно не боится.

      – Только ножом и умеешь орудовать. Вот так всегда, начинаешь вполне обычный спор, а заканчивается все поножовщиной. Не умеют люди воспринимать критику.

      – Сейчас языка лишишься. Ну, я дам тебе шанс спастись. На колени!

      В друг, где-то на другой стороне моего черепа появляется желание, чтобы он меня прирезал, плоть захотела почувствовать в себе металл, почувствовать, как через дыру в теле уходит уныние. Усталость бывает и не к таким мыслям приходит. Делаю шаг вперед, другой, третий. Вот я уже впритык к ним, но они меня не видят. Кажется, между спорящими такое напряжение, что вот-вот заряд пробьет молнией, и оба мужчины вспыхнут. Два фонарика во тьме. На секунду я перестал себя контролировать.

      – Пшел вон от него, – вырывается из моего рта не мой голос, такой спокойный. Спокойствие в голосе, вот, что может выбесить психов.

      “Я не хочу умирать, не хочу ни за кого вступаться. Нет, зачем мне это делать” – думаю я про себя, но тут другая мысль перекрывает все мои панические размышления – “Ты должен был быть в том трамвае”.

      – Еще один нацик, – оборачивается ко мне мужлан с ножом. Погодите, что, “нацик”? Я заступился за нациста?

      – Я не нацист, – почему я оправдываюсь? Нахера?

      – Так и я тоже, – вступается мужчина, до этого прижатый к стене.

      Кажется, я перевел внимание психопата на себя. Он двигается в мою сторону, держа нож наготове. Вдруг моя рука выхватывает перчатку из кармана и бьёт по ножу, который вылетает от удара и падает где-то в сугробе. Вижу испуганное лицо нападающего и удивленное лицо другого мужчины. Да я и сам удивлен не меньше их. Кажется, мне повезло, и на моей стороне сейчас эффект неожиданности. Идем ва-банк, становимся психопатами!

      – Ты вызываешь меня на дуэль?! – кричу я, – давай, нападай, посмотрим, на что ты способен.

      – Да идите к черту! – он быстрыми движениями скрывается за углом дома. Кажется, он решил сбежать.

      Подхожу к парню, на которого изначально было совершенно нападение.

      – Ты как?

      – Да ты псих, – говорит он с улыбкой, – мое уважение.

      – Я сам не до конца осознал, что сделал, – говорю я и упираюсь спиной в стену, – словно выпал из реальности на секунду, будто больше не хотел жить. А потом рука сама дернулась и спасла меня. Не поверишь, сейчас такую эйфорию чувствую.

      – Понимаю тебя прекрасно: жить осталось несколько секунд, а у тебя есть всего четыре слова перед вечностью. Если бы ты знал, что вот-вот умрешь, какие бы четыре слова ты сказал?

      – Это какой-то мысленный эксперимент?

      – Ни какой-то, а вполне конкретный, – улыбается он, – так какие?

      – Не знаю, не нахожу таких слов. Мне бы хватило и трех, наверное, или даже двух.

      – Нет, эксперимент состоит именно в том, чтобы слов было четыре.

      – Пока не отвечу тебе, подумаю.

      – Что же, ладно. В любом случае, спасибо за помощь. Спас, а сам не знаешь кого.

      – Представься, буду знать.

      – Конрад