Тень. Алексей Владимирович Зелепукин

вот теперь между привратником и воротами только мы Русич.

      – Не дрейфь лях, раньше смерти не умрем.

      Когда рыцари вошли в залу, монах был уже там. Перепачканными по локоть кровью руками, он дорисовывал магический контур.

      Почуяв нас тварь остановилась. Монах обернулся и посмотрел на крестоносцев с высока.

      – Предначертанное не остановить. – голос демона леденил душу, навевая ужас.

      Вовжик бросился на него размахивая огромным клинком.

      Монах легко увернулся от меча и отстучал в грудь ляха серию прямых ударов. Вовжик обмяк и присел. Добрыня шагнул к твари размахивая бердышом.

      Монах нырнул под летящее лезвие и обнажил стилет.

      Но не тут то было. Годы боев превратили Русича в опытного воина. Мощный удар рукоятью огромного топора опрокинул монаха на камни залы. Рубящий  удар был молниеносен. Но сталь впилась лишь в обветшалую рясу монаха. Тварь мгновенно трансформировалась став тенью.

      Пришедший в себя Вовжик плеснул в неё святой водой из мензурки.

      От тени отвалился большой кусок и тут же материализовался в жуткую зловонную слизь.

      Тварь отошла к центру пентаграммы и начала ритуал. Глухое утробное рычание наполнило залу. Рыцари бросились к ней но заклятье ударной волны выбросило их за предела контура призыва, а сам контур накрылся сияющим куполом.

      Повинуясь зову тени, неупокоенные бросились в главную залу.

      Молчаливый монах точно знал, что ему нужно. Едва приметные бороздки в защитных солевая кругах позволили армии призраков прорвать барьер.

      Солнечные лучи вспыхнули кровавыми бликами рождая вечернюю зарю, неупокоенные наводнили замок. Но все они следовали четкому приказу и с разбегу угодили в контур расчерченной на полу главной залы пентаграммы призыва.

      Почти полторы тысячи душ влились своей эктоплазмой заставляя контур дрожать от запредельного накала магической энергии. Воздух внутри пентаграммы поплыл и пелена начала светлеть. Там за полу-прозрачной дымкой восседая на мертвых скакунах переминавшихся с ноги на ноги улыбались всадники Апокалипсиса. Все четверо из пророческого сна Добрыни.

      Русич ещё раз с разбега ткнулся плечом в сияющую стену.

      – Это какая то магия. Барьер просто так не пройти.

      Поляк вынул из кармана небольшой кожаный бурдюк и прыснул его содержимым на контур. Маслянистое пятно поглотило свечение барьера, растворив защитное заклинание.

      Добрыня с удивлением посмотрел на Вовжика.

      – Освящённый елей. Из Иерусалима. Бросил на ходу пан и полез в дыру.

      Энергия хлестала молниями внутри купола. А пелена почти растворилась.

      Русич крепче сжал рукоять ритуального клинка и бросился к твари. Тень метнула в славянина веером молний. Славянин упал на колени уходя от заклятий, продолжая скользить по влажному, от излишек эктоплазмы, каменному полу главной залы рыцарей ордена Тамплиеров. Тень отвлеклась от заклятия разрыва бездны и ударило по Добрыне с двух рук. Но было слишком поздно. Серебряная сталь пронзила тело Твари.  Раздался оглушительный визг.