Вега. Элис Райт

звук приборов, звонко клацающих по тарелкам. Ох уж эти традиции Кингов…

      Их немного, но те, что есть, навевали на меня смертную тоску и желание застрелиться. Например, перед Рождеством мы обязаны были посещать церковь. Не из-за веры, а из-за отцовских рейтингов, которые всегда возрастали после подобной прогулки. Ещё нас обязывали посещать все приёмы, организованные отцом. Помнится, нас с Райаном даже одно время посещала женщина, обучающая этикету. Нас учили как нужно улыбаться в обществе и на камеру, чтобы выглядеть при этом не из рода парнокопытных, а из благочестивого рода Кингов. Как держать спину при разговоре или за трапезой. Как держать руки на фото, за столом, во время приёмов. И даже как махать публике, как будто мы Виндзоры, чёрт возьми. Каждый наклон головы был отрепетирован, каждый комментарий был прописан заранее и не нами, каждый выход в свет запротоколирован до секунды.

      Еженедельные семейные ужины по выходным были как раз одной из тех традицией, которую когда-то много лет назад завёл папа с целью сплочения семьи. Звучит неплохо, но на практике на таких ужинах либо подводились итоги минувшей недели, либо обсуждались его рабочие вопросы, либо обрушивались новости.

      Поднесла кусочек рыбы к губам, как папа произнёс:

      – Шейла, я раздумываю над тем, чтобы перевезти тебя в Париж.

      Ну, как я и говорила. Обрушивались новости.

      Я так и зависла с вилкой у рта, переведя на него недоумённый взгляд.

      – Прости? Перевезти?

      Я что, вещь какая-то?!

      – Именно. Ты же мечтала об этом городе.

      – Мечтала, но после того, как окончу Гарвард.

      – Зачем же откладывать? До начала семестра у нас есть ещё несколько недель. С моими связями сделать это будет не так-то и проблематично, – совершенно безэмоциональным тоном ответил папа, закинув в рот кусок рыбы.

      А вот мой аппетит пропал. Положила вилку и взяла стакан с водой. Как же я ненавидела ощущение захлопнувшейся клетки. Вести роскошный образ достаточно необременительно. Ровно до тех пор, пока этими же деньгами не пытаются решить твою судьбу, не спросив тебя.

      – Я не хочу никуда уезжать сейчас.

      А как же мои девочки? А как же… Серхио? Ганс, который прохода мне не даёт вот уже несколько месяцев? Да и вообще вся моя жизнь здесь. Безусловно, я мечтала после окончания университета уехать в Европу и может даже остаться там, но не сейчас. Я не готова к такому решению. Да я даже не думала об этом. Но в нашем доме решения принимает отец. А в последнее время он стал каким-то слишком подозрительным, агрессивным и радикальным. Несмотря на его успехи на политическом поприще, он казался недовольным всем вокруг.

      Внезапно мне стало дурно. Ладони вспотели, и я быстро вытерла их лежащей на коленях салфеткой.

      – Тем не менее я настаиваю, что ты должна рассмотреть подобный вариант, – заявил отец, не поднимая глаз от тарелки.

      – Не должна, – возразила я, посмотрев на маму, которая