Мой одержимый босс. Виктория Вишневская

А в нашей ситуации нужно настроиться. Врубить режим ледышки и язвы-Дарины. Что я и делаю.

      Стучусь ради приличия. Мысленно представляю, как каждый удар барабанит по нервным окончаниям Назара. И он весь дёргается. Как припадочный.

      Стучу агрессивнее.

      И картинка в голове красочнее!

      – Я же сказал – войдите!

      Его строгий и раздражённый приказ – как мёд для моих ушей. Уголки губ несутся вверх, и я с удовольствием толкаю дверь. Сразу убираю улыбку.

      Равнодушное лицо и деловой тон.

      – Здравствуйте, – не смотрю на Назара. Грациозно, походкой от бедра, словно королева, приближаюсь к его столу. Делаю вид, что это не я опоздала на работу.

      Достаю папку из сумки и прижимаю к груди. Тяну время. И не отдаю сразу. Поднимаю уверенный взгляд и виновато улыбаюсь.

      – Простите. Я немного задержалась. В лифте застряла, пока к вам поднималась.

      – С девятнадцатого на двадцатый? Ехала пять часов?

      Прикрываю рот ладошкой.

      И заглядываю в синие бушующие глаза. А там – настоящий шторм в море. Ветер поднимает волны, что вот-вот захлестнут меня природным буйством, утопят… Густые тёмные брови делают взгляд темнее, тяжелее. А плотно сомкнутые челюсти подчеркивают гнев босса.

      Как и язвительный тон.

      – Ты перепутала здания?

      – Возможно, – уклончиво отвечаю, отводя взгляд. Хочется ехидно захихикать, но я только делаю губки бантиком. – Наверное, за такое меня нужно уволить… Вот будь я боссом…

      – Дарина Александровна, – перебивает меня. И весь мой запал гасит. Злой он чересчур. Напряжённый. – Документы на стол. А вы – в кресло.

      Кресло?

      Посматриваю на кожаную мебель прямо перед ним.

      Нет. Не хочу.

      Отдаю ему папку. Он буквально выдёргивает её из моих пальцев. Помедлив, я всё-таки присаживаюсь, закидываю ногу на ногу и осматриваю кабинет. Надо же, этот мужчина почти не изменился. Вкус в дизайне и интерьере прежний.

      Мельком замечаю, как Назар отпускает папку. Длинные и мощные пальцы поправляют белый ворот рубахи. И оставляют на ней красные отметины.

      Стойте… Какие красные отметины?

      – Дарина. Если ты думаешь…

      Он останавливается, обрываясь. Взгляд замирает на моей груди.

      Ничего не отвечаю. Смотрю на пальцы.

      Подаюсь вперёд, вызывая непонимание у мужчины. Переворачиваю папку. Твою мать…

      В чём она?

      Она же в красках! В красных красках!

      – У тебя рубашка грязная.

      Блин…

      На мгновение прикрываю глаза. Перевожу дыхание. И опускаю взгляд на белую рубашку, на которой зияет красная блямба из гуаши.

      Откуда?..

      Только не говорите мне, что Ариша…

      Быстро поднимаю сумку. Заглядываю в неё. И рот распахивается от ужаса.

      Баночка с краской открылась и всё мне засрала!

      Документы. Паспорт. Ключи. Всё красное!

      Ариша, солнышко, ты решила маме краски на работу дать? Чтобы не скучно было, да?

      – Да блин… – со стоном выдыхаю.

      Зачем-то смотрю на Назара. Я сейчас выгляжу, как клоун. Наверняка.

      И чуть не смеюсь.

      Ладно,